Игорь Синицин - Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя

Почему же уровень коррупции в Узбекистане был выше, чем в других южных республиках СССР? По словам нашей подруги в АОН, узбечки по прозвищу «Звезда Востока», размеры взяток в Узбекистане, как наиболее богатой «хлопковой» республике Средней Азии, выкачивавшей значительно большие средства из бюджета СССР, были выше, чем в других южных республиках Советского Союза. Так, пост первого секретаря райкома богатого района стоил до одного миллиона рублей. Высшее гражданское почетное звание, которое давалось вместе с орденом Ленина, — Герой Социалистического Труда — ценилось также в один миллион рублей. Оно открывало для его носителя дорогу к выгодной должности директора хлопководческого совхоза или председателя колхоза. Сами по себе эти посты ценились также в один миллион рублей.

Основой экономики Узбекистана был хлопок-сырец. Республика поставляла его на текстильные предприятия Советского Союза. На экспорт он шел только в очень непритязательные страны, поскольку был коротковолокнистым и сильно замусоренным. При этом Рашидов и правительство УзССР приписывали к фактическому урожаю хлопка, поставляемого на предприятия других республик СССР, сотни тысяч тонн. Так, например, в 1977 году официально Узбекистан собрал 5,7 миллиона тонн хлопка и сполна получил за все собранное из бюджета Советского Союза соответствующее количество миллиардов рублей. Но в 1983 году, когда у власти в Москве стоял Андропов, выяснилось, что ежегодно приписывались 600–700 тысяч тонн к урожаю. Сотни миллионов рублей ежегодно переводились в Узбекистан за этот фиктивный хлопок-сырец, то есть за «воздух», из Министерства финансов СССР. Главным распорядителем этих ворованных денег был Рашидов.

Кроме того, все руководители республики, начиная с ее первого секретаря, либо раз в год, либо раз в два года получали высокие государственные награды СССР — звания Героев Социалистического Труда, ордена Ленина, Трудового Красного Знамени и другие ордена и медали, почетные звания. Рашидов, например, каждые два года получал по высшему ордену СССР — Ленина. За свой «тяжелый» труд он успел получить 10 орденов Ленина (!) и две «Золотых Звезды» Героя Социалистического Труда. Решения о всех его наградах, как указы на награждение орденами и медалями остальных высокопоставленных воров в Узбекистане, с удовольствием подписывались Брежневым и утверждались политбюро. Жуликам особенно нравилось носить на груди сделанный целиком из золота с эмалью, с золотым профилем вождя мирового коммунизма знак ордена Ленина.

Когда Андропов начал в 70-х годах через КГБ Узбекистана войну с коррупцией в этой республике, то чуть не лишился главы своей спецслужбы в Ташкенте. У Рашидова были и силы, и средства, чтобы физически уничтожить председателя КГБ УзССР генерала Нордмана. Первому секретарю Компартии Узбекистана подчинялись все в республике: МВД, прокуратура, Верховный суд. Очень просто они могли устроить любую провокацию против генерала КГБ, МВД могло его арестовать, прокуратура — подготовить обвинение, а Верховный суд республики — осудить на многие годы тюрьмы. Кроме того, руки Рашидова тянулись далеко вверх по вертикали — в Москву, в высшие партийные и государственные органы. В Москве, разумеется, нашлись бы деятели, которые через голову Юрия Владимировича санкционировали расправу с неугодным Рашидову Нордманом, — те же Брежнев, Черненко, Щелоков. В самой верхушке аппарата республиканского КГБ сидели люди Рашидова, которые еще в 1977 году получили от него задание замарать грязью героя-партизана и честного чекиста Нордмана. В Москву заведующему отделом административных органов ЦК КПСС Савинкину пошла анонимка. Андропову пришлось спасать своего генерала и срочно эвакуировать его из Узбекистана, переведя на другое место работы. Причем это место работы за рубежом было выбрано не случайно. Внутри СССР Рашидов и его банда коррупционеров с влиянием и миллионами рублей первого секретаря республики, кандидата в члены политбюро, одного из любимцев Брежнева, вполне могли дотянуться до любой точки. Поэтому генерал Нордман был направлен Андроповым в ГДР начальником Управления КГБ СССР. Он проработал в Карлсхорсте близ Берлина, где была штаб-квартира этого управления, с 1978 по 1983 год.

Из сотен миллионов рублей, добывавшихся из фиктивных сотен тысяч тонн хлопка, приписанных к урожаю и якобы переработанных на хлопкоочистительных заводах республики, Рашидов направлял миллионы рублей на взятки партийным и государственным чиновникам в Москву, на приобретение дорогих подарков «нужным» людям в советской столице. В частности, Брежневу на его семидесятилетие глава Узбекистана преподнес самовар, сделанный из чистого золота.

Выше я приводил рассказ моего соседа по пляжу правительственного дома отдыха в Крыму о том, как ежегодно в Ташкенте дарились шубы из драгоценного каракуля женщинам из Семьи генсека. Жена и дочь друга Брежнева, секретаря ЦК и члена политбюро Кириленко, во время поездки в Узбекистан также получили по шубе из особого коричневого каракуля…

Были и другие финансовые ручейки коррупционерам в солнечной республике за «воздух» от сотен тонн несуществующего хлопка, которые текли уже не из бюджета СССР, а прямо от хлопкоперерабатывающих предприятий других регионов Советского Союза. Некоторые хлопкоочистительные фабрики Узбекистана дополняли приписки на бумаге вполне материальными булыжниками в каждой кипе хлопка, которую они отправляли за пределы республики, — для увеличения ее веса. Говорят, в текстильной столице России, городе Иванове, несколько улиц вымощены такими «дарами» узбекских «хлопкоробов»…

Статус второго секретаря ЦК республиканской Компартии, независимо от территории — на западе, юге или востоке СССР, призванного быть контролером положения в партийной организации и в республике, хотя и грозен, но неопределен. Номинально второй секретарь представляет Москву, ему подчинена госбезопасность, декларированы чрезвычайные права. Но на деле стать первым он не может, поскольку в традициях КПСС утверждать первыми секретарями только партийцев из коренного населения. Таким образом, он полностью зависит от первого. Начиная от Хрущева и кончая Горбачевым, любое письмо из республики о нежелании местной элиты иметь вторым секретарем имярек приводило почти автоматически к переводу этого человека в Москву или в другую республику, но без повышения. При вынужденном, льстиво-благосклонном и всепрощающем отношении к местным кадрам роль второго секретаря сводилась к формальной декорации. Поэтому все вторые держали свой рот на замке от Бреста до Владивостока. Они не боролись ни с национализмом, ни с коррупцией.