Федор Раззаков - Ефремовы. Без ретуши

Олег Ефремов играет роль человека, который хочет помочь своим солдатам огневой поддержкой, но вместо этого получает приказ не стрелять. Батальоны просят огня, а полковник Гуляев ничем не может им помочь. Актер блестяще играет в кадре эту трагедию.

А вот другая роль Ефремова — в фильме режиссера со Свердловской киностудии Ярополка Лапшина «Продлись, продлись, очарованье» по повести В. Перуанской «Кикимора». У нашего героя главная роль — вдовец, пенсионер Антон Николаевич Скворцов. В фильме рассказывается трагическая история любви двоих пожилых людей (киношную возлюбленную Ефремова играет его коллега по МХАТу Ия Саввина), имеющих наследников, не готовых, как оказалось, смириться с возможным счастьем близких.

В фильме-спектакле с длинным названием «Такой странный вечер в узком семейном кругу», снятом на ЦТ Юрием Коротенко, Ефремов исполняет роль фронтовика Юрия Петровича. А главной героиней является Дина Александровна (актриса Людмила Чурсина), которая в годы Великой Отечественной войны была радисткой в партизанском соединении, действовавшем на территории Чехословакии. Через двадцать семь лет она посещает места былых боев, встречается с товарищами по совместной борьбе. Героиня пытается установить истинную причину гибели командира и комиссара партизанского отряда.

В фильмографии Олега Ефремова не так много детских фильмов, но они все же есть. Один из них — «Осторожно — Василек!» Эдуарда Гаврилова с Киностудии имени Горького. Там у нашего героя была главная роль — дедушка Николай Иванович. Фильм рассказывал о том, как шестилетний мальчик Василек пошел в так называемый «нулевой класс». Василек готов к этому, но его беспокоит одно: будет ли в школе «все взаправду» или — как в детском саду — «все понарошку»? На трудного, нестандартного ребенка сразу же обратил внимания директор школы. Но овладеть дисциплиной по-настоящему Васильку помог взрослый друг Николай Иванович, в доме которого летом отдыхала семья мальчика. А еще после его смерти пропал столярный станок — единственное, что осталось у Василька в память о деде. И Василек отправился на его поиски…

Наконец, в картине «От зарплаты до зарплаты» режиссера Аиды Манасаровой с «Мосфильма» у Ефремова была главная роль — он играл экономиста, управляющего банком Владимира Ивановича Ефимова. Это была комедия о том, как на обувном предприятии областного города, где выпускается ненужная продукция, руководство наконец приходит к выводу, что пора переходить на новые технологии и делать нормальную человеческую обувь. Партнерами нашего героя в этом фильме были его коллеги по МХАТу — супруги Андрей Мягков и Анастасия Вознесенская, Галикс (Георгий) Колчицкий.

Итак, в марте 1985 года новым генеральным секретарем ЦК КПСС стал относительно молодой Михаил Горбачев. А уже спустя полтора месяца — 30 апреля — он пришел в МХАТ на «Дядю Ваню». Еще через неделю позвонил Ефремову и сказал знаменательную фразу: «Надо нам наш маховик раскручивать». Случайны ли были все эти события? Конечно же нет, если учитывать, что Горбачев, как и Ефремов, числил себя по разряду шестидесятников. А кто это такие? Это то самое поколение советской интеллигенции либерального толка, которое сформировалось после XX съезда КПСС (1956) на волне антисталинизма. А я уже говорил о том, что логический путь для любого классического антисталиниста — это путь в сторону от Сталина к Гитлеру. То есть если Сталин укреплял СССР, то Гитлер и его последователи старались его разрушить. Как бы кощунственно это ни звучало, но это именно так. Под словесной шелухой шестидесятников о том, что они выступают за умеренные демократические реформы в рамках существующего строя, а их идеалом является демократический социализм «с человеческим лицом», на самом деле оказалось, что их идеалом был «либеральный фашизм», который является современным аналогом гитлеровского фашизма. Только этим можно объяснить те несчастья, которые обрушились на СССР во времена горбачевской перестройки, когда социализм, по версии либералов, обрел «человеческое лицо». То есть при Л. Брежневе, где не пролилось практически ни капли человеческой крови, это был «социализм с нечеловеческим лицом», а при М. Горбачеве, когда кровь людская стала литься буквально реками (Карабах, Сумгаит, Фергана, Тбилиси, Баку, Вильнюс и т. д.), социализм внезапно стал «человеческим». Не есть ли это показатель высочайшего цинизма, который всегда был присущ либералам-шестидесятникам? Их деяния можно оценить согласно древнему изречению «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Впрочем, можно употребить и другое изречение, из книги Иисуса, сына Сирахова, где есть фраза: «Путь грешников вымощен камнями, но в конце его — пропасть ада». А уж больших грешников, чем шестидесятники, трудно себе вообразить. Ведь это они, получив образование и культуру от советской власти, стали ее могильщиками. Получился парадокс: власть, которая гордилась тем, что вырастила свою интеллигенцию, на самом деле вырастила себе могильщика.

Напомню, что Горбачева приводила к власти в основном либеральная интеллигенция. Победи в марте 1985 года точка зрения представителей другого крыла — державников, и в Кремле воцарился бы другой человек — Григорий Романов, который стал бы опираться на совсем иные центры силы. Но поскольку победил Горбачев, то он стал искать единомышленников, способных помочь ему «раскрутить маховик», именно в среде либералов. Поэтому он, например, посетил сначала МХАТ, затем побывал в «Современнике» — еще одном оплоте либеральной фронды в СССР. Так что телефонный звонок нового генсека Олегу Ефремову, ярчайшему представителю либеральных деятелей из среды творческой интеллигенции, был вполне закономерен.

Этот звонок дал ясно понять Ефремову, что теперь на самой вершине кремлевского олимпа у него появился свой человек, который не только прикроет любые его деяния, но и выпишет ему карт-бланш на таковые. А чего больше всего хотел тогда Ефремов? Чем он грезил в течение полутора десятка лет, находясь во главе МХАТа? Правильно: избавиться от «балласта» — от актеров, которые не устраивали его как по творческим, так и идеологическим качествам. Кстати, о балласте. На момент прихода Ефремова в МХАТ его труппа насчитывала 148 человек. Учитывая, что тогда работали две сцены (в проезде Художественного Театра и на улице Москвина), то занять актеров было где. В последующие шестнадцать лет Ефремов принял в труппу 102 актера, а ушло из театра около 100 человек. В итоге на момент раскола в МХАТе трудилось 150 человек актерского состава. При этом сцен было уже не две, а три (осенью 1973 года была открыта сцена на Тверском бульваре). То есть при желании на трех сценах можно было легко занять всю труппу — по 50 человек на каждой площадке. Но Ефремову этого не хотелось, поскольку он мечтал работать только с теми исполнителями, которые нравились ему лично. А остальных он считал балластом. Но раньше он не мог их уволить из труппы, поскольку за этим строго следил КЗОТ. Но теперь можно было его обойти, разделив труппу на два состава, благо именно тогда в строй наконец было введено отремонтированное старое здание МХАТа в Художественном (Камергерском) переулке. Именно там, по идее Ефремова, должна была теперь базироваться основная труппа театра во главе с ним. А «балласту» оставалось здание на Тверском бульваре, так сказать, не «намоленное» «стариками»-классиками.