Михаил Бобров - Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945

Так или иначе, но в годы войны в рядах германской армии служили: казахи, узбеки, туркмены и представители других народностей Средней Азии – около 70 тысяч человек; азербайджанцы – до 40 тысяч; северокавказцы – до 30 тысяч; грузины – 25 тысяч; армяне – 20 тысяч; волжские татары – 12,5 тысячи; крымские татары – 10 тысяч; калмыки – 7 тысяч; казаки – 70 тысяч. Всего – около 280 тысяч человек. Это почти четверть от общего числа (1,2 млн) представителей народов СССР, служивших в вермахте, войсках СС и полиции, практически половина всех восточных войск.

Более того, в октябре 1941 года германская разведка начала работу по созданию из военнопленных двух батальонов специального назначения, которые должны были заниматься разведывательно-диверсионной деятельностью, борьбой с партизанами, а также вести пропагандистскую работу по привлечению на немецкую сторону перебежчиков и организовывать антисоветские восстания на территории национальных республик. В январе – феврале 1942 года на территории Польши германское командование создало штабы и учебные лагеря четырех восточных легионов: Туркестанского – в Легионове, Кавказско-Магометанского – в Едлине, Грузинского – в Крушне и Армянского – в Пулаве. И к концу 1942 года из Польши на фронт была отправлена «первая волна» полевых батальонов восточных легионов, в начале 1943 года – вторая, а во второй половине 1943 года – третья. Всего около 50 тысяч человек.

Однако, несмотря на все эти меры, гитлеровцам не удалось разобщить и противопоставить русскому народу население союзных республик и, в первую очередь, многонационального Кавказа. Здесь ненависть к захватчикам была беспредельной: все люди, способные держать в руках оружие, уходили в горы – в партизанские отряды. И земля буквально горела под ногами захватчиков.

Так, в августе 1942 года партизанский отряд «Мститель» навязал егерям из дивизии «Эдельвейс» жестокий бой на Гоначхирской поляне, в результате которого фашисты понесли большие потери. Взорвав мосты, партизанский отряд через перевал Али-Бек ушел к Марухскому перевалу, чтобы соединиться с частями 394-й дивизии.

История Великой Отечественной хранит много таких примеров народного героизма. Эрнст Юнгер – немецкий писатель, непосредственно побывавший в те годы на Кавказе, также не раз упоминал в своих дневниках о русских диверсионных группах и об упорстве местного сопротивления. Русские и кавказцы, небольшими группами по три – семь человек, взрывали мосты и железные дороги, нападали на отдельные группы немцев и старались не попасть в плен живыми. Для рационального немецкого ума это было непостижимым и пугающим…

Когда я бываю в Георгиевском зале Кремля, не могу без гордости и волнения читать высеченные золотыми буквами на стенах имена грузинских, армянских, азербайджанских воинов еще Первой Отечественной войны 1812 года, прославивших мужество своих народов и умноживших славу России и русского оружия. В Великую Отечественную войну 134 рядовым, офицерам и генералам из Грузии присвоено звание Героя Советского Союза. За боевые подвиги «Золотой Звезды» удостоены 114 воинов Азербайджана и 103 воина Армении.

Так что интернационализм наш – древнейший и исторический, а не вчерашний, как утверждают некоторые недоброжелатели Российского государства. И мне, как ветерану – участнику и свидетелю Великой Отечественной и подлинно народной, священной войны, сплотившей для отпора агрессору все нации нашей страны, до глубины души обидно, что в последние десятилетия недальновидная политика руководителей государства привела к развалу Великой России и национальному раздору в республиках Кавказа. А ведь люди многих национальностей, проживающих на Кавказе, отдавали свои жизни во имя Великой Победы над фашизмом, во имя Великой Родины – Советского Союза… Все произошедшее в последние годы на Кавказе печально и трагично – и, как мне думается, на долгие годы.

В начале 1943 года, после окружения и уничтожения немецких войск под Сталинградом, перед немецким командованием встал вопрос о необходимости срочно перегруппировать свои силы на всем южном направлении – от Ростова до Кавказа. Ведь если бы у Советской армии оказалось достаточное количество свежего резерва и с его помощью удалось бы развить волжский успех и нанести удар вдоль Дона на юг, то немецкие войска, занятые штурмом Кавказа, могли оказаться отрезанными от снабжения и окружены на равнинах Краснодарского и Ставропольского краев. Отрезанным войскам, зажатым между двумя морями, горами и армией противника, грозило оказаться в той же ловушке, что и сталинградской группировке.

После Нового года мы узнали, что войска Южного фронта уже начали такую наступательную операцию с целью разгрома оперативной группы немецких войск на Дону, освобождения Ростова и закрытия путей отхода Северо-Кавказской группировки противника (в том числе горным егерям) на север. В результате проведенных боев наши войска продвинулись на 350–400 километров и нанесли поражение группе немецких армий. Однако, как потом оказалось, именно из-за недостатка резервов, особенно подвижных соединений, авиации и боеприпасов, Ростов освободить не удалось. И задача отсечения путей отхода Северо-Кавказской группировки противника осталась нерешенной. Однако сам факт успешного проведения крупных наступательных операций, направленных на освобождение Кавказа, внушал бойцам уверенность в победе.

Среди европейских же союзников Германии началось отрезвление военнослужащих и мирного населения. Умножились случаи дезертирства, уклонения от военной службы. С 1943 года в плен Красной армии сдавались уже не только отдельные солдаты и офицеры, но и целые подразделения румынской, венгерской и итальянской армий. Обострились взаимоотношения между военнослужащими вермахта и союзных армий.

Новая линия фронта шла от Воронежа до впадения Северского Донца в Дон, то есть отодвинулась от Сталинграда на запад на 300 километров и более. В то же время немецкие войска группы «А» все еще стояли у Моздока и под Новороссийском. Адольф Гитлер, опасаясь нового окружения, скрепя сердце дал приказ Кавказской армии фельдмаршала Э. фон Клейста отойти за Дон. Немецкое командование, находясь под тяжестью поражения в Сталинграде, имело основания опасаться окружения и вероятности очередного попадания в котел. Немецкие войска, предназначенные для прохождения Кавказа и захвата Грузии, Армении и Азербайджана с дальнейшим выходом на Ближний Восток, теперь отступали. Это означало, что немцами были потеряны последние надежды на овладение кавказской нефтью; кроме того, отдав продвижению на юг много сил и средств, германская армия не добилась даже тактического успеха, так как не смогла сколько-нибудь заметно ослабить боевые возможности советских войск, противостоящих им в этом регионе.