Людвик Ковальский - Дневник бывшего коммуниста. Жизнь в четырех странах мира

В 1943 году мама начала работать в польской организации в Москве. Так я попал в летний лагерь для польских детей. Оказалось, что я с легкостью перешел на польский язык, на котором мы всегда говорили дома до папиного ареста. Потом мама перешла работать медсестрой в Польском детском доме, а я поступил в польскую начальную школу. Там я узнал, что большинство детей в школе пережили вместе со своими родителями депортацию из восточной Польши прямо в северный лагерь (Коми) в России, когда советские войска в 1939 году оккупировали Польшу. Большинство родителей там и погибло. Весной 1946 года весь детский дом, включая нас, был репатриирован в Варшаву.

Основная часть города была разрушена и лежала в руинах. Мы стали частью сиротского приюта под названием «Наш дом», который расположился в одном из немногих не разрушенных домов. Мама там работала, и мы жили там же в крошечной комнате. Как и большинство детей, я поступил в гимназию. Потом я вступил в прокоммунистическую организацию Польской молодежи. Мама стала членом польской Рабочей партии, напоминающей советскую коммунистическую. Она часто говорила мне, что некоторые жертвы сталинской чистки были невиновны, включая моего отца. Она также предупреждала меня не обсуждать эти вопросы с посторонними. «Это может быть опасно», – объясняла она. После окончания школы я поступил в Политехнический институт. А через два года вступил в только что созданную коммунистическую партию.

После получения диплома инженера я увлекся медицинским электрооборудованием. Моя диссертация основывалась на исследованиях, проведенных в Варшавском научно-исследовательском институте Радия. После защиты диссертации я подал заявку на аспирантуру в ядерную лабораторию в Советском Союзе. Это было в 1956 году. Но моя просьба была отклонена. Мама была очень довольна. Она не хотела, чтобы я переехал в Советский Союз. К счастью, мне представилась другая возможность. Директор Института Радия, Цезарь Павловский (пусть будет благословенна его память) до войны был ассистентом Марии Кюри. Он дал мне рекомендательное письмо для продолжения учебы во Франции.

Сестра моего папы Туниа пережила войну в Париже, и по приезде туда я пошел ее навестить. Она организовала мне встречу с Жолио Кюри (нобелевским лауреатом 1935 года). Он принял меня в своей университетской лаборатории. Я был очень счастлив стать его студентом и помогать ему в одном из его проектов. К сожалению, этот легендарный учитель через год умер. Но я оставался в его лаборатории еще шесть лет. После защиты докторской диссертации в 1963 году я вернулся в Польшу и приступил к работе в академической научной лаборатории.

Годом позднее я принял участие в научной конференции в Соединенных Штатах и остался там заниматься научной работой под руководством профессора Джека Миллера на факультете химии Колумбийского университета. Моя преподавательская карьера началась в 1969 году в штатном колледже в Монтклере, штат Нью-Джерси, и продолжалась вплоть до ухода на пенсию в 2004 году. Всё это будет описано в следующих главах.

Первая запись в моем дневнике датирована 21/1/1946 и посвящена годовщине смерти Ленина. Мне было тогда 15 лет. Это было стихотворение, написанное по-русски. В нем я вспоминал день смерти Ленина и упоминал Сталина как его великого последователя. Стихотворение было написано в Загорске, в небольшом городе севернее Москвы, где находился приют для польских сирот.

«Сегодня умер Ленин» —

Так называлась в газете статья.

Молча читал ее Сталин,

Вспоминая умершего вождя.

«Но Ленин не умер. Нет!

Он живет в каждом из нас», —

Говорил он сам себе,

А слезы сами текли из глаз.

1945 год, Загорск, польский Дом сирот. Людвик – третий справа.

А весной 1946 года мы репатриировались в Польшу. Несколько дней мы ехали поездом, проезжая разрушенные украинские города и деревни. В Польше мы начали жить в доме для сирот Наш Дом, который был расположен в северной, менее разрушенной, части города. В этом доме еще до войны работали два известных польских педагога.

Следующая запись в дневнике относится к 1.8.1946 и описывает наш отъезд из Польши в летний лагерь в Югославии. Это было потрясающее путешествие. Месяц мы провели на острове Хвар в Адриатическом море. Я приспособился общаться с местными жителями, подражая их акценту, но используя либо польские, либо русские слова. В своем дневнике я ежедневно записывал свои впечатления. Хотя они довольно интересны, я решил не отвлекаться на них в этой книге.

Я помню, что повсюду были портреты Сталина и Тито. А через год отношения между Югославией и СССР прервались. Нам объяснили, что Тито – главный враг СССР и агент американского империализма.

1946 год, Югославия. По дороге на пляж.

25.12.1947 в моем дневнике появился чертеж поршневой машины, для работы которой использовалось ядерное топливо. Заголовок к чертежу и описанию принципа действия этого механизма гласил: «Применение U-235 в мирных целях». Нет сомнения – я становился физиком-ядерщиком. Вероятно, я был воодушевлен нашим учителем математики, который любил фантазировать о развитии технологии будущего и хотел нас подготовить к новым открытиям.

В дневнике также есть довольно длинное стихотворение (из восьми строф), которое я написал в 1948 году – последнем в моем школьном обучении. Из него видно, с каким восторгом я мечтал о построении коммунизма в Польше. Фотография этого стихотворения на польском языке приведена ниже. Первую строку можно перевести, как «Мы из РТПД», а РТПД – это Рабочая Организация Друзей Детей. Эта социалистическая организация шефствовала как над нашей школой, так и над варшавским детским домом для сирот. Кстати, наша поездка в Югославию была также осуществлена с их помощью.

Русский перевод (дословно) двух последних строф приведен внизу под фотографией. Это стихотворение в школьном соревновании заняло первое место, а я получил в подарок книгу.

Не будет голодных детей,

Дрожащих от холода в зимние дни.