Гордей Левченко - Вместе с флотом. Неизвестные мемуары адмирала

Рассматривая действия 51-й армии, Дунайской и Азовской военных флотилией, следует подчеркнуть активную роль населения гор. Керчи, которое под руководством городской партийной организации самоотверженно помогали войскам в обороне Керчи.

С начала войны 15 тысяч жителей города, в том числе свыше 1.000 коммунистов, ушли на фронт.

Все предприятия города и в первую очередь крупнейшие из них – металлургический завод им. Войкова и железнодорожный комбинат – начали выпускать военную продукцию.

Рабочие этого предприятия построили два бронепоезда «Войков» и «Горняк», которые участвовали в боях за Крым.

К началу августа 1941 года моряки Азовской военной флотилии и Керченского порта эвакуировали на Таманский полуостров 30 тысяч человек и 350 тысяч голов скота. Было перевезено оборудование заводов им. Войкова, экскаваторы железнодорожного комбината.

Женщины Керчи участвовали в сооружении оборонительных укреплений вокруг города, в поселках Багерово, Камыш-Бурун, Старый Карантин, Адшимушкай.

На строительство оборонительных сооружений в районе Перекопа и Чонгара было выделено 100 тысяч тонн металла.

На Перекоп было отправлено 7 вагонов с арматурой, цементом и подъемными механизмами.

В Керчи были сформированы истребительные батальоны, отряды народного ополчения. В период боев за город эти формирования сражались вместе с воинами и моряками.

8 ноября 1941 года на миноносце я прибыл в Керчь. 13ноября я получил приказ Наркома ВМФ об организации обороны Керченского пролива и Таманского полуострова.

Вместе с генералом П.И. Батовым, находясь на его КП, я руководил обороной Керчи и подготовкой эвакуации.

В этом большую роль наряду с войсками играли корабли и части Керченской военно-морской базы и Дунайской военной флотилии.

Однако п этом месте мне хочется предоставить слово П.И. Батову, который в своей книге «В походах и боях» вспоминает:

«На Тамани находился представитель Ставки Маршал Кулик.

Числа девятого на мой КП прибыли тт. Левченко и Николаев, а вскоре, неожиданно для всех, представитель Ставки.

Но странное дело, вместо того, чтобы оказать помощь (от него во многом зависело обеспечение Керчи боезапасами), вместо того, чтобы вселить уверенность, тов. Кулик приехал браниться. В грубой оскорбительной форме он требовал от вице-адмирала Левченко ответить, почему «преступно оставляется Крым»?

Маршал Г.И. Кулик прибыл из Москвы, куда он был назначен после снятия с командования 54-й армией 29 сентября 1941 года.

Снятию Г.И. Кулика предшествовали события, о которых рассказал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков в 1-й книге «Воспоминания и размышления «:

«Условия деблокирования Ленинграда в сентябре 1941 года требовали, чтобы 54-я армия действовала более энергично и в полном взаимодействии с частями Ленинградского фронта».

И Г.К. Жуков привел запись своего разговора с Г.И. Куликом 15 сентября 1941 года.

Как известно, этот разговор закончился тем, что Г.К. Жуков сказал: «Понял, что рассчитывать на активный маневр с вашей стороны не могу. Буду решать задачу сам. Должен заметить, что меня поражает отсутствие взаимодействия между вашей группировкой и фронтом. По-моему, на вашем месте Суворов поступил бы иначе. Извините за прямоту, но мне не до дипломатии. Желаю всего лучшего». (стр.406).

Я привел это место из книги Г.К. Жукова, чтобы подчеркнуть, что несмотря на личный опыт боевых действий под Ленинградом Г.И. Кулик не только ничем не помог нам в ноябре 1941 года, но даже то, что он мог легко сделать, пользуясь правом представителя Ставки, он не сделал. А мы задыхались от отсутствия оружия и боезапаса и ожидали, что приезд Маршала Г.И. Кулика поможет нам. Но этого не произошло. Руганью, угрозами, абсолютным незнанием сложившейся обстановки вряд ли можно было остановить крупные силы хорошо вооруженного противника, стремившегося захватить Керчь и переправиться на Таманский полуостров.

П.И. Батов в книге «В походах и боях» закончил свой рассказ:

«Наш разговор прервали немецкие автоматчики: они просочились на гору Митридат, под которой расположился КП и стали бросать вниз гранаты.

Находившиеся на командном пункте офицеры с бойцами охраны ушли в разведку, а мы усадили Кулика на машину и отправили в порт, откуда он отбыл на Тамань.

После отъезда Кулика вице-адмирал Левченко будто забыл о неприятной встрече. Он спокойно обсуждал со мной и Николаевым положение на фронте, сказав в заключение, что необходимо оборонять Керчь до последней возможности.

Больше всего мне нравилось в Левченко, что он ни на минуту не терял уверенности в нашей победе.

В наступлении гитлеровцев, в потере нами почти всей территории Крыма он видел лишь временный, переходящий момент войны.

Эта уверенность исходила от человека, который сам едва держался на ногах от усталости.

Признаюсь, что именно во время разговора в этой накаленной до предела обстановке, авторитет вице-адмирала очень высоко поднялся в моих глазах. Как ни горьки были наши неудачи, беседа с Левченко придала мне новые силы.

Вице-адмирал делал все возможное для обороны Керчи.

Он оказал наземным войскам помощь силами морской пехоты, обеспечил огневую поддержку с кораблей.

После трехдневных боев гитлеровцы подтянули из резерва свежую дивизию 30-го армейского корпуса. Стало ясно, что удержать город не удастся. Поэтому по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования начался отвод войск из-под Керчи на Таманский полуостров». (П.И. Батов «В походах и боях», Воениздат, стр.140–141).

19 ноября была получена директива Верховного Главнокомандования о том, что должность командующего войсками Крыма упразднена, я возвращался к исполнению обязанностей заместителя Народного Комиссара ВМФ.

Прибыв в Москву, я приступил к подготовке доклада о выполнении указаний руководства по организации взаимодействия армии и флота на Южном крыле Советско-германского фронта в августе – ноябре 1941 года.

В марте 1942 года я вступил в командование Ленинградской морской базой, а в июне принял командование Кронштадтским морским оборонительным округом (КМОР).

Кронштадт – одно это слово говорит о многом. Всякий произносивший это слово подразумевает что-то непостижимо мощное, неприступное. А разве это на самом деле не так? Именно так. Вот уже больше двух с четвертью столетий стоит эта твердыня, охраняющая с моря подступы ранее к столице государства Российского – Петербургу, а при советской власти к культурному промышленному и политическому центру страны – Ленинграду. За всю историю своего существования Кронштадт не знает не только поражений, но никто из врагов царской России и Советской власти даже не сделал сколько-нибудь серьезной попытки к овладению этой твердыней на Балтийском театре. Но с моря, ни с суше. Даже в период Великой Отечественной войны фашистское командование осуществляя блокаду Ленинграда, не осмелилось пойти на специальную операцию против Кронштадта, несмотря на то, что нападение на город Ленина с моря замышляли еще с первой мировой войны после революции сперва немецкий Кайзер, в гражданскую войну англичане и финны, а во время Великой Отечественной войны опять немцы. Но все их планы были перечеркнуты советским народом и их Вооруженными Силами. Кронштадт даже пострадал от артиллерийского обстрела и бомбардировок с воздуха значительно меньше, чем Ленинград, не говоря уже о его пригородах. Все производственные предприятия, базовые объекты, обеспечивающие плавающий состав Балтийского флота за весь период войны действовали почти бесперебойно. Силами кронштадтского морского завода и базового АСО поднимались затонувшие корабли, капитально ремонтировались и вводились в состав КБФ. Кронштадт как главная база флота особенно активно с большой отдачей начала свою боевую деятельность.