Николай Мельниченко - Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели

К счастью, Королев оказался прав… Если бы он ошибся, да еще с жертвами, – нашлось бы большое число умников и прокуроров .

Хор умников потом доказал бы, что они все сделали бы по-другому, причем, – лучше, дешевле, « красивше ». Вот пример из собственного опыта. На атомном полигоне «надо было носить с собой рентгенметр (они, не понимая разницы, говорят – дозиметр), чтобы не облучаться», – советуют они теперь. Хоть бы кино вспомнили, как ловили американских шпионов за пользование рентгенметрами даже на мирной земле, а не на сверхсекретном полигоне…

Прокурорами же, сидящими в тихих и уютных кабинетах, было бы «возбУждено» много « дел »(!) с перечнем номеров статей: о превышении полномочий, о преступной небрежности, о нецелевом использовании и растрате средств, – хорошо, если не «о вредительстве» или «контрреволюционной деятельности»…

В моей жизни приходилось принимать очень много рискованных решений. К счастью, обошлось без прямых жертв, да и прокуроров было не так уж много. Я подчеркиваю: прямых жертв. Ползание по атомным воронкам никому не добавляет здоровья. Как я ни берег своих матросов, – очень многие уже в мире ином. Простите, ребята, что еще живу: это – случайность, я шел впереди вас… Но я отвлекся от темы «конструктор». Продолжаю.

Третья трудность конструктора возникает, когда он начинает решать: из чего и как попроще все нарисованное сделать . Начинается раздвоение личности: конструктор выступает еще и в роли своих оппонентов – технолога и снабженца.

Увы, почти все конструкторские работы были выполнены мной именно в таких режимах: двойственном, или даже «тройственном». С одной стороны, такое расщепление очень сдерживает, как бы заземляет «полет творческой мысли». С другой стороны, позволяет реально создавать изделия и конструкции в металле. Конечно, речь не идет о создании лунохода или орбитальной станции, где требования конструктора могут потребовать создания совершенно новых, небывалых технологий и материалов.

Иногда технология сама помогает, или даже требует, создания новой конструкции «под себя». Классический пример – технология сварки в целом. Попытки просто использовать сварку на серьезных конструкциях, рассчитанных на клепку, часто кончались сокрушительными катастрофами: взрывались котлы, разрушались, казалось, – сами собой, огромные резервуары и корабли. Только со временем пришло понимание, что сварка не просто может заменить клепку. Сварка требует других конструкций и других подходов. Не могу без улыбки вспоминать сварную конструкцию, сконструированную плотником (я уже, кажется, писал об этом). В целом же извечный конфликт конструктор – технолог требует компромиссов от обеих сторон, чтобы дело двигалось.

… Основной комплект чертежей по «Неве» уже выдан. На заводе начинается изготовление первого, «головного» нормокомплекта. Мои «ведущие конструкторы» – Быков, Коликов, Решетников – частые гости на заводе: здесь идет настоящий экзамен конструкторам. Теперь наши чертежи подвергаются самой жесткой проверке. Казалось бы, что все продумано, проверено-перепроверено. Оказывается – не всё. Вот не стыкуются размеры. Нельзя заварить – нет доступа. На заводе нет указанного в чертежах профиля, а любая замена требует изменения соседних деталей… А вот полость, которую надо покрасить заранее: после сборки она станет недоступной. Завод ее «закроет» и так, но этого делать нельзя, и мы должны предостережение внести в чертежи… Таких мелочей набирается вагон и маленькая тележка…

Мои ребята начинают понимать, что такое ответственность за конструкторские решения. Но это еще не всё: главную оценку нашего труда нам поставит опыт эксплуатации. А вот и первая ласточка оттуда. Фургон к прицепу мы крепим обычными большими болтами, приваривая «уши» креплений «по месту». Когда понадобилось поменять шасси на одной «Неве», оказалось что этого сделать нельзя: отверстия под болты не совпадали. Кроме того, – головки болтов выходят за габариты, а установка и снятие с креплений – длительная и «муторная» операция. Переделываем весь узел креплений, после чего все «фурычит» как надо…

После изготовления первого экземпляра «Невы» конструктивных изменений (КИ) набирается много, и нам основательно приходится корректировать весь пакет чертежей. Такова се ля ви…

Но это только изготовление. Чтобы выпустить машину с завода и передать ее заказчикам, отдел ГС должен провести весь комплекс испытаний под нагрузкой . Испытания, возможно, обнаружат еще какие-нибудь недостатки, что также потребует корректировки чертежей или технологии.

На заводе всеми испытаниями машин под предельной нагрузкой командую я сам, не допуская никаких упрощений и послаблений. Полыхает сварка на максимальных режимах на всех 4-х постах. Нагружены по максимуму все источники низкого напряжения, освещение, вентиляция. Вот на двух тиристорных автоматах начинаются сбои: дуга иногда не зажигается с первого раза. Проверяем десятки версий – все не то. Только на второй день поисков находим причину: на заземление завод поставил кабель сечением 25 мм2, вместо проектных 50. Тут уже мой старый «друг» Чернов получает по полной программе: это тебе не чужие машины ломать! (Конечно, этот гусь немедленно облаивает начальника цеха, которому сам и давал легкомысленное распоряжение о замене кабеля).

Очень много набирается у нас чисто бумажной (писательской) работы. Инструкции по эксплуатации, комплект главных чертежей и акты испытаний мы ведь выдаем для каждой машины отдельно, а их уже сделано только по типам больше десяти. (Я везде пишу « машины ». Язык не поворачивается обзывать своих детей чиновничьим корявым словом « нормокомплекты »).

Комплектует машины завод по нашим ведомостям. Уместно рассказать об «улыбках» планового хозяйства. Автоприцепы мы получаем с бортами, которые нам не нужны. Просим завод (кажется, в Ставрополе): отгружайте без бортов. Ага, щас ! Прицепов без бортов в планах и расценках завода – нет. И у нас все завалено снятыми бортами, с которыми неизвестно, что делать. Точно такая же картина с балластными реостатами: нам нужно только 4, а в комплект к многопостовому выпрямителю их идет шесть. Настольный наждак мы, как изюм из булки, добываем из сложного станка для заточки пил и ножей при деревообработке; ненужная нам хитрая оснастка валяется в складе цеха. А деньги уже уплачены…

Кстати, о деньгах. В плановом хозяйстве четко разделяются «основные средства», «материалы» и «малоценка». Не углубляясь: каждая категория учета имеет свою судьбу. Раньше в лаборатории за каждой созданной машиной мы числили в отчетах только основные средства, а все израсходованные материалы и «мелочевку» сразу списывали по разным статьям. Здесь такую же систему мне пробить не удалось. Умники из плановых отделов УМР и Главка все затраченное (зарплату, краску, металл, болты, ключи – короче – всё) накручивали на цену машины. Так им было проще сейчас . Завод, «улучшая свои показатели», – не стеснялся тоже в разных накрутках: только накладные расходы составляли более 400 %. В результате стоимость созданного « основного средства » вырастала до заоблачных высот. И это несмотря на то, что проектирование машины нигде и никак не учитывалось! Но ведь машины не продавались, они в нашем плановом государстве потребителям просто передавались на баланс . Казалось бы: так бери и пользуйся, повышай у себя производительность труда за бесплатно.