Валерий Перевозчиков - Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого

— А ты что, музыку слушаешь? А Высоцкого у тебя нет?

— Под Высоцкого выпить хотите?

— Да нет. Просто не хочу пить один.

Вот в таком роде история…

…Почему я все это решил рассказать? Я считаю так: жизнь есть жизнь. И все, что было — было. Правду подменять нельзя. И Володя был таким, каким он был.

Ленинград — Москва, 1986–1990 гг .

Осенью 1979 года я приехала в Москву учиться в аспирантуре МГУ. И именно тогда по телевидению шел фильм «Место встречи изменить нельзя». Очень хорошо помню, что зал, где стоял телевизор, был забит. Битком! Я почти ничего не видела — столько было народу. Но еще дома в США я, конечно, знала о Высоцком, слышала его песни.

Потом мы как-то поехали на Птичий рынок и там говорили: вот только что здесь был Высоцкий…

Через знакомых мы ходили на Таганку… Я очень хотела попасть на «Преступление и наказание», потому что знала: в этом спектакле играет Высоцкий. Но билеты достать было невозможно. Один мой знакомый знал Валерия Павловича Янкловича, и мы с ним пришли прямо к началу спектакля. Народу было невероятное количество! Валерий Павлович нас провел и спросил у меня:

— Вы еще успеете побывать в нашем театре?

— Конечно, я еще целый месяц в Союзе.

Но мне не особенно нравилось «по блату», и я еще раз попала на Таганку сама… Валерий Павлович увидел меня в театре:

— Что же Вы?! Я же сказал, что в любое время можете приходить…

Через неделю я решила попробовать — свой билет отдала приятелю из МГУ. Он смеялся: смотри, сама не попадешь.

Но Валерий Павлович, конечно, меня провел, а потом спросил:

— У Вас есть какие-нибудь планы после спектакля? Может быть, поедем к Володе Высоцкому? Вы знаете Высоцкого?

— Да, конечно, знаю…

Он посадил меня на приставной стул, прямо перед моим приятелем. Приятель поворачивается:

— Ну что, пропустили?

— Как видишь… А после спектакля мы поедем к Володе…

— К какому Володе? К Высоцкому?! Ты что!

— Он обещал…

После спектакля мы действительно поехали к Высоцкому. Пили чай, разговаривали… Все было очень прилично и замечательно.

А рано утром, наверное, часов в семь, приятель стоял у двери моей комнаты…

— Ну что, была у Высоцкого? Ну как?

Мне Володя тогда показался абсолютно нормальным человеком. Безо всякого снобизма. Атмосфера в его доме была простая и дружеская. А прощаясь, Володя сказал: «Заходи…» А потом он с Валерой несколько раз заезжал за мной, мы бывали в разных местах… С самого начала все было нормально и очень интересно.

А у нас в Штатах так не принято… Ты познакомился с человеком, надо подождать некоторое время… Потом позвонить, пригласить к себе…

Времени оставалось все меньше и меньше — мне надо было уезжать из Союза. Естественно, мне этого очень не хотелось… Мы с Валерием Павловичем очень подружились и возникла идея: нам «расписаться». Просто Володя сел со мной рядом и объяснил ситуацию… Он надолго собирается в Штаты, Валера должен быть с ним… «Я думаю, и для тебя это будет не самый плохой вариант. Ты подумай».

И мы с Валерой поехали на дачу — подумать и обсудить этот вопрос… И решили, что для каждого из нас будет лучше «расписаться».

Но шел уже восьмидесятый год, у меня кончалась виза — ждать было невозможно. И мы с помощью Высоцкого оформили брак за один день! То есть, сделали то, что другие люди не могли сделать за несколько месяцев!

Буквально все сделал Володя — он везде со мной ходил… Ведь все надо было «проталкивать»…

Мы вместе с ним пришли в Бюро переводов… Я знаю, как долго там держали американцев, которые женились или выходили замуж в Советском Союзе. Я сама сделала перевод паспорта, а этого делать нельзя — они должны переводить сами… Мы пришли туда, нас встретила женщина — такой очень тяжелый, железный советский тип. Я сама никогда в жизни не осмелилась бы подойти к ней. Володя подошел, объяснил ситуацию, и через десять минут все было готово. А для наших это одна из самых сложных проблем, в Бюро переводов документы задерживались на две-три недели. Володя все сделал за десять минут.

Можно так сказать, что я немного скептически относилась к этому предприятию, но когда я видела, как к нему относятся люди! Такого человека я никогда не встречала в жизни и не думаю, что когда-нибудь еще встречу!

Регистрация была назначена на 25 июля — день Володиной смерти, а мы расписались 25 мая — на два месяца раньше. Нам говорили: ну, если бы невеста была англичанка или канадка, но американка — никогда! Это же был восьмидесятый год — Соединенные Штаты бойкотировали Московскую Олимпиаду. И то, что Володя это сделал, меня потрясло! Впрочем, и то, как он это делал!

Володя интуитивно находил общий язык с каждым человеком, с которым нам приходилось сталкиваться. С носильщиком он говорил на одном языке, с каким-нибудь администратором — на другом, с этой железной женщиной — на третьем… Вообще, с женщинами он общался гениально! Если это была молодая девушка, то Володя начинал тактично «приставать», если солидная женщина в возрасте — говорил совершенно по-другому: очень вежливо и внимательно.

В конце апреля меня выселили из общежития, я переехала на Володину квартиру. Когда Володя приехал за мной, мои вещи уже стояли на улице… Я не хотела, чтобы он заходил в общежитие. Володя об этом переезде очень смешно рассказывал. Я так, конечно, не смогу…

— Я подъехал, весь тротуар был заставлен ее вещами… И как Барбара могла за десять месяцев накопить столько вещей?! Мы еле-еле затолкали все это в «мерседес»…

На Малой Грузинской я прожила два месяца… Володи почти все время не было дома. Вначале он лежал в клинике в Париже… Он звонил оттуда, говорил, что собирается сбежать из больницы… Он и там нашел человека, который обещал ему помочь…

Потом Володя переехал в Варшаву, тоже звонил сюда… И, наконец, он приехал. Самое смешное, что в два часа ночи из Бреста позвонили таможенники… Они сказали, что Высоцкий пересек границу и что его надо встретить на вокзале… Они говорили какими-то странными голосами, видимо, все вместе выпили… Естественно, Валера и Володя Шехтман поехали его встречать…

А потом пришло время отправить мои вещи в Штаты, здесь это так сложно! И Володя мне помогал в этих делах, мы ездили по разным местам…

Однажды мы сидели в машине и Володя меня ругал. Ужасно! Мне надо было взять справку в Университете, а это у меня никак не получалось. Он говорил:

— Надо уметь разговаривать с людьми. Мы сейчас поедем туда, и если через час ты этого не сделаешь, я пойду сам.

Знаете, в последнее время Володя часто… очень часто был в плохой форме… Я уже знала: если Володя меня ругает за то, что я не умею общаться с начальниками, то он хорошо себя чувствует.