Владимир Трибуц - Балтийцы сражаются

Пожалуй, только живые свидетели тех дней могут оценить все значение в ту пору таких обыденных слов, как "закипела работа". А так именно и было после решения Военного совета фронта о ремонте боевых кораблей. Люди недоедали, мерзли, многого не хватало, а работа все же заметно продвигалась.

Да, я не преувеличу, если скажу, что невиданный энтузиазм и патриотическая сознательность явились той огромной движущей силой, которая дала нам возможность совсем с неплохими результатами встретить весеннюю кампанию сорок второго.

Несмотря на невероятно тяжелые условия, мы смогли отремонтировать сотни кораблей различных классов. Никогда никто не предполагал, что такие сложные ремонтные работы так быстро и с хорошим качеством можно выполнить в подобных условиях. Сверх плана удалось привести в порядок еще немало кораблей, которые в зимнее время получили различные повреждения от артиллерийских обстрелов и налетов авиации противника.

Как мне кажется, ценнейший опыт организации ремонта подводных лодок блокадной зимой 1941/42 года заслуживает специального исследования. Балтийцы выполнили своими силами 98 процентов всех заводских работ! В памяти сохранилось множество имен настоящих героев-тружеников. Вспоминается мичман Юркевич. Это он сделал приспособление для съема гребного винта под водой вне дока. По нормам на это отводилось 36 рабочих часов, а водолазы Бойченко и Райский, руководимые изобретателем, сняли винт за 2 часа 40 минут! Потом эту операцию с таким же успехом повторили еще 17 раз под наблюдением помощника флагманского инженера-механика бригады подводных лодок инженер-капитана 2 ранга Б. Д. Андрюка.

Особую трудность представлял ремонт точных измерительных приборов. В этом деле нам очень помогли заводские специалисты. Была проведена лабораторная проверка 1330 приборов.

Успешным выполнением судоремонта в ту голодную и холодную зиму балтийцы вписали блестящие страницы, которые достойны упоминания наряду с боевыми подвигами.

К 1 мая 1942 года технически были готовы десять подводных лодок. Также были готовы, но требовали докования еще семь лодок.

Уже в характере проводимого ремонта моряки улавливали верный признак того, что скоро им предстоит горячая работа. Это стало еще более очевидно, когда на подводных лодках развернулись усиленные занятия матросов и офицеров по всем специальностям. На вскрывшейся ото льда Неве отрабатывались погружения и всплытия, решались аварийные задачи. Командиры усердно занимались торпедными стрельбами в специальном классе, а штурманы изучали навигационные, гидрографические и минные условия на театре.

Об использовании подводных лодок в предстоящей кампании 1942 года были разноречивые толкования. Помню, однажды ко мне пришел командир дивизиона подводных лодок капитан 2 ранга В. А. Егоров.

Я знал Владимира Алексеевича как одного из лучших подводников. Спокойный, рассудительный, на этот раз он был очень взволнован. Комдив убедительно доказывал, что выходы подводных лодок, в частности И. М. Вишневского, Ф. И. Иванцова, А. И. Мыльникова и других осенью 1941 года, когда они выполнили боевые задания в Балтийском море, в том числе связанные с обеспечением эвакуации гарнизона военно-морской базы Ханко, не оставляют сомнения в возможности успешных действий и в кампании 1942 года.

- Вряд ли за зиму обстановка в заливе, особенно минная, ухудшится, заметил Егоров, - наоборот, весенние передвижки льда, которые произойдут под влиянием зимних штормов и свежих весенних ветров, сорвут и уничтожат часть мин. Все же, несмотря на это, минная опасность для лодок при самостоятельном форсировании Финского залива останется главной.

Я спросил комдива, какие еще трудности он предвидит. Подумав, Владимир Алексеевич обвел карандашом на карте Балтики прибрежные малые глубины и сказал, что за этой зоной надо следить особенно внимательно: к ней уже в прошлом году прижимались транспорты противника, да и в первую мировую войну немцы применяли подобную тактику.

Егоров усмехнулся:

- Пустили утку, будто Балтийский флот приказал долго жить, затонул... а сами боятся его. С небольших глубин кто их сможет выгнать? Пока берег в их руках - никто. Ну разве в какой-то мере авиация.

Наступила небольшая пауза. Егоров энергично сжал кулаки, словно видел во мне непримиримого оппонента.

- Я неустанно повторяю свои требования к командирам лодок: будьте терпеливы во время пребывания на боевых позициях, по неделям выжидайте трофей, потому что рано или поздно любому конвою приходится менять глубину. Хорошо, если такой установки будут придерживаться не только они, командиры, но и те, кому они подчиняются...

Это была ценная мысль. В ее справедливости я неоднократно убеждался на протяжении всего сорок второго года.

В разговоре с Егоровым мы затронули ряд других тем, подсказанных опытом удачами и неудачами первого полугодия войны. Владимир Алексеевич высказал любопытные соображения об управлении лодками. Он был решительным противником опеки командиров.

Командир дивизиона поднял также вопрос об управлении лодками из высших штабов. Он доказывал, что боевыми действиями, особенно в условиях Балтики, руководить издалека, с берега, невозможно, И выдвигал смелое предложение - не управляемые групповые атаки, а руководство действиями группы в три-четыре лодки с одной лодки, которая проводит разведку для всей группы.

Мне показалось это предложение весьма интересным, принципиально новым, но состояние нашей гидроакустической и радиолокационной техники заставило меня усомниться в его практической эффективности. Это Егорова не убедило. Он видел выход в довольно простом решении. Контакт поддерживается с одной из лодок группы, которая была бы скоростной и имела лучшую технику для связи в целях разведки с самолетом-разведчиком. На такой корабль можно было бы возлагать и новые тактические задачи, и общее оперативно-тактическое руководство другими лодками группы.

Слушая убедительные доводы В. А. Егорова, я с удовлетворением подумал, как выросли и возмужали наши люди. Теперь можно было вернее оценить каждого человека. Новые задачи требовали, в частности, укрепления командования соединения подводных лодок. После доклада народному комиссару было принято решение назначить

командиром соединения капитана 1 ранга А. М. Стеценко. До этого Андрей Митрофанович возглавлял отдел штаба флота по руководству подводными силами. Человек он вдумчивый, волевой, знал условия и обстановку на театре военных действий, у него был и опыт командования подводными лодками и соединениями лодок. Меня подкупал в этом с виду замкнутом офицере спокойный, уравновешенный характер, что для подводника особенно важно. Стеценко был достаточно подготовлен и в оперативно-тактическом отношении. Он видел и понимал причины слабых мест в подготовке экипажей.