Сергей Смирнов - Непередаваемые прелести советской Прибалтики (сборник)

– Да-а-а… Припёрся уже датый. Хорошо датый. С КАМАЗом десанта… Восемнадцать рыл с прапором во главе. Чуть не вся бодрствующая смена со всех постов гарнизона. Красавцы… – сладко улыбнулся Юрка, – Банда, – всё так же сладко и без тени осуждения продолжал Юрка характеризовать прибывших на кордон десантников, – Рукава засучены, стволы наперевес… Береты на затылках не пойми, как держатся – будто гвоздиками прибиты!.. Ну, и понятно, тельники до пупа. Трое после Афгана. Дослуживают по ранению. Прапор тоже за речкой побывал. Короче, приехал этот подполковник и давай на кордоне права качать. Шлагбаум ему подними!.. Наши – ни в какую. Артиллерист, мать его! А прапор уж в мыле весь – десантура по-тихому по пляжу-то разбрела-а-ась… Наши ему резонно вполне – никаких распоряжений, мол, по поводу вас не поступало, а комендатура тут не указ – погранвойска мы, комитет. Да, Лёш, ребят отметить бы?..

Лёха согласно прикрыл глаза и Юрка продолжил:

– Плюнул, значит, артиллерист. Понятно, пообещал всем нашим триста лет дисбата на всех, и дунул за десантом. Что там точно случилось, не понятно пока, но внутреннее расследование… Это как минимум, – подчеркнул Юрка, – Будет. Установят. То, что артиллерист по кострам пошёл, это и с кордона было видно. А вот десантники, впятером, далеко оторвались – метров за сто пийсят-двести. А там – с местными, видать, завелись. Может, бухло не поделили… Может, баб?.. Да не думаю я, чтоб они буром-то попёрли. Ну, приобняли кого… Не без этого. А как не приобнять-то, если они в чём мать родила туда-сюда шастают?.. Пацаны ж ещё, хоть и афганцы. А то, что афганцы-то – ещё хуже, поди. Обезбашенные… без тормозов. Да и вообще соплячьё, из казарм сорвавшееся!.. С оружием. Аборигены, говорят, колья-луки-стрелы похватали – и на них. Взяли их в кружок и пришлось им туго там – сурово они там рубились. Ну, местных, понятно, больше. Тут ребята в воздух шмалять и начали. И всё равно, если б вся хевра их им на выручку не рванула, да местных мордой в песок не поукладывала, сами б не вырвались. Избитые страшно. Но все до единого потом в гарнизон уехали. А местным менты – потом уж – три скорые вызвали. Три!.. Сам через кордон пропускал. Так что они там, видать, затыльниками «калашей» тоже неслабо помахались.

Юрка прикурил потухшую «беломорину» и со смехом продолжил:

– А пока, значит, десант своих-то выручал, – Юрка всё время прихахатывал и еле мог говорить, – местные… в глубоком-то тылу… артиллеристу нашему… тоже… е…ло начистили! И грамотно начистили – сам проверял. А рядом с ним и прапора не было – тот своих в кучу сгонял!.. – Лёха с Юркой уже гнулись, умирая от смеха, а мы с Олегом только неуверенно улыбались. Чё они так радуются – нашего, вроде, били-то?..

– Он там кобуру лапать начал. Так местные пистолет-то отняли и к нам… ну, в сторону кордона… закинули! Ну, бойцы говорят, он за ним и дунул!.. С разбитой рожей-то. А как же?!! Трибунал!!! Да, Лёш, менты потом из местных похватали кое-кого. Включились, в общем. Но уж после того, как десант сам отбился. Тоже явно избитых похватали-то – стало быть, участвовали. Ну, меня уж высвистали к тому времени. Приезжаю. Мразь эта пистолетиком своим размахивает и требует, чтоб его с кордона выпустили. Бобик его уж заведённый стоит. Под фарами. Десант… Его же десант-то! Ещё и в запретку не втянулся – с местными бьётся. А этот, вишь, уже лыжи смазал!.. А как его удержишь? Сами ж его на ту сторону шлагбаума не пустили. Короче, водила его задом сдаёт… ну, разворачивается… чтоб назад, в гарнизон. Так бойцы… Митрохин и… Харченко, сержант. Встали: один перед радиатором, второй – позади бобика. И автоматы на взвод. Не, Лёш – поощри ребят. Весь наряд с кордона поощрить бы надо. И тревожников…

– Ну, сказал же уж! Ты мне рапорт подробный к отъезду подготовь. В двух экземплярах. Про артиллериста – по-подробнее. Я ещё кое-кого поощрю… Завтра. Хотя какой «завтра»? Сегодня уж. Ребят вот повезу сегодня, и по дороге в особый отдел заскочу. Поощрим, поощрим, Юр. Всех, кого надо, поощрим.

Они обменялись недобрыми, всё понимающими улыбками, и Юрка продолжил:

– А тут менты приезжают. Секрет от поста ГАИ заранее доложил. Начальство. Зам начальника РУВД. Майор. А с ним ещё два старлея и капитан. На «волге». Не знаю, то ли оповещение у них так поставлено, то ли тоже оторваться приехали?.. Похоже, в общем… Но – как раз под ЧП. Я их тоже перед шлагбаумом стопарю и рассказываю майору, что люди его там сейчас массовый героизм проявляют, но малость обождать надо. Ну, он с расспросами. Сейчас, говорю. Из первых уст. И – к артиллеристу. Так, мол, и так, личный состав ваш минут через десять готов к убытию будет, а вас пока пусть мой фельдшер осмотрит и первую помощь по необходимости окажет. Ну, на это он сразу согласился! Видимо, надеялся, что мы его тут так подлатаем, что перед начальником гарнизона он, как огурец будет. Но разукрасили его – знатно! Как бы швы не пришлось накладывать. Короче, ставлю свой бобик под его же фары. Типа, для облегчения работы фельдшеру…

– Ай, молодца-а-а!.. – восторженно потянул Лёха, с любовью глядя на замполита, – Да тебя самого поощрять надо!!!

– Это – само собой, – Юрка, придуриваясь, выпятил нижнюю губу. И тут же продолжил, – Загоняю в бобик Рымаря с его сумкой фельдшерской, а сам – к майору. Вон, говорю, в той машине дежурный по гарнизонным караулам сидит, лично пострадавший в борьбе за правое дело на пляжу́. Щас он вам всё и доложит. А у артиллериста нашего мало того, что морда вся разбитая – от него ещё и выхлоп такой, что вокруг мухи дохнут!!! От майора, конечно, тоже чуть попахивало. Ну, так у него ж праздник, как никак. Да и с нашим-то артиллеристом – ну, никак не сравнить. Полез майор в бобик. А я – к вертушке и в комендатуру доклад. Сухо так. Самую суть. Тут дежурный по комендатуре трубку начальнику гарнизона передаёт – он там уже! И комендант тоже. Ну вот, начальник гарнизона у меня всё и выспросил. Про подполковника-то. В деталях. Затем поблагодарил даже. Фамилию-звание мои записал. Давайте, говорит, его сюда уже. Да побыстрее. Десантура уж околемалась и в КАМАЗе сидит. Ну, я их и отпустил. С артиллеристом. Но майор его, видать, здо-о-орово рассмотрел. И обнюхал. А тут и скорые подъезжать начали – сначала одна, потом две сразу. По слухам, есть тяжёлые у них. Как дождь начался, я шлагбаум – в гору. В обе стороны. Частников с пляжа рвануло – мрак!.. Тут-то латыши за всю ночь в первый раз наших погранцов и увидели – на шлагбауме. А из двухсот четырнадцати машин к моему отъезду на пляже всего шестьдесят восемь оставалось – в них самые стойкие гуляки прятались. Кто пешком прибыл, те через дюны пришли. Мимо нас, мимо зоны, то есть. Так же и возвращались. Менты тоже поначалу со всем потоком намылились задержанных развозить. Ну, я майору говорю – давайте под занавес совместное патрулирование с вашими людьми проведём? Чтоб не упустить чего. А там уж и по домам можно. Толковый майор, грамотный – двумя патрульными группами весь пляж прошли. Одна вдоль сосен, вторая – по урезу воды. А потом уж он сам там ими командовал, кому уезжать, кому оставаться. А погранцов наших, что службу правим, таким образом, на всём пляже видели, а во время заварухи, как Борька Нестеров скажет – ни-ни!.. Вот и всё, командир.