Марк Дубовский - От Жванецкого до Задорнова

По мне, так это очередной комплекс недополноценности.

Мужчина должен носить не в носу и серьгу, а на руках и женщину. По природе, по понятиям.

Женщина рождается женщиной сразу, мужчина становится мужчиной только в лучшем случае.

А пирсинг? Так для самовыражения можно и в депутаты податься».

Гена – яркий пример современного профессионала сцены.

Я мало встречал артистов, которые бы так скрупулёзно готовили свои эстрадные номера – и текст, и движения выверены и отточены. Правда, в ущерб импровизации, в которой Гена не так силён.

Геннадий Ветров в «MORE SMEHA-1999»

Человек тщеславный, Гена набирал обороты с каждым шагом: театр «Буфф», зарубежные гастроли, работа в Германии, телепрограммы «Шире круг», «Аншлаг», «Рояль в кустах», свой эстрадный коллектив «Ветреные люди». Их дуэт с Юрой Гальцевым подарил ещё два телепроекта: «Весёлые картинки» и «Два Весёлых Гуся».

И вдруг всё как-то застопорилось. Ветров остановился в росте. Тщеславие сказалось комплексом. В дуэте с Гальцевым он второй, а быть вторым – это не быть первым.

Помню, вдохновлённый музыкальностью Ветрова (он играл на всех инструментах, изобретал номера высшего класса), я пригласил его на «MORE SMEHA». Ничего нового он не показал, невнятно пародировал Копперфильда и выпускал на сцену свою красавицу супругу Карину Звереву, «выкраденную» из кордебалета Сосо Павлиашвили.

Мне ещё подумалось тогда, а не рановато ли Гена перестал изобретать новые музыкальные инструменты и пошёл по более простому пути обычного артиста разговорного жанра, что не требует большого труда и фантазии.

И не рановато ли Гена взялся за украшательство своего присутствия на сцене. Ползала в концерте восхищала своей сексуальностью Карина, а вторые ползала вползевка наблюдали за Геной – смеха-то его номер не вызывал.

А потом, уже в Москве, сидел я в жюри «Кубка смеха», и кубок этот единогласно вручили Юре Гальцеву. В коридоре встречаю Ветрова, в глазах слёзы:

– Гена, что случилось?

– Это несправедливо, почему кубок Юрке дали? Он же просто клоун, ничего особенного. А у меня несколько десятков запатентованных эстрадных номеров, собственных изобретений в музыкальной эксцентрике, мне в США сам Копперфильд диплом вручал!

Признаюсь, для меня Ветров на сцене несколько тяжеловесен, академичен, не в пример подвижному, искромётному Гальцеву. И облик Гены рождает отрицательное обаяние: вот ведь и законы жанра соблюдены, и работа высокого класса – но глаза!.. В глазах читается утомление от общения с залом: не вы для меня, а Я для вас.

Мой любимый номер в исполнении этого прекрасного дуэта – пародия на «Городок». Особенно впечатлило специфическое пританцовывание Стоянова в исполнении Валеры.

Саша и Валера – большие выдумщики, задорные и талантливые. Их шутки отличают чувства вкуса и меры.

Саша в образе Михаила Задорнова или Валера в роли Михаила Жванецкого – они оба точны и выверены до мелочей.

Регина Дубовицкая или Александр Масляков в исполнении Саши, Ефим Шифрин или Владимир Жириновский в исполнении Валеры – это мастерски сделанные номера, в которые вложен большой труд.

А сколько текстовых находок демонстрирует дуэт в популярном эстрадном номере, в котором парень с плейером и глуховатый дед общаются, не слыша друг друга.

– Где металл найти?

– Ну ты, клёвый дед, тебя «Металлика» прикалывает?

– Фуфайка совсем не греет.

– Да, и меня «Хай-Фай» не греет… Я больше в Интернете тусуюсь.

– Сирота, бедняжка, и как у вас, в интернате?

– В Интернете-то? Клёво! Можно хоть к американскому президенту зайти на сайт.

– Да, американскому президенту на всё нассать.

Уверен, самый надоевший братьям-близнецам Пономаренко вопрос: кто из них старше?

Думаю, чтобы не повторять проблем своих родителей, став отцами, братья близнецами решили не обзаводиться. У Валеры три сына, у Саши дочь и сын.

Семён Альтов, «MORE SMEHA-1994»

Семён Теодорович обаятельно гундосит и как сценический автор-исполнитель тем и знаменит. Но обаятелен он целиком.

Уравновешенный, ироничный, улыбчивый и, как мне видится, с совершенно детской душой:

«Три стадии человеческого возраста:

Первая стадия. Всю ночь гуляешь, пьёшь, чёрте что делаешь и утром по тебе ничего не видно.

Вторая стадия. Всю ночь гуляешь, пьёшь, чёрте чем занимаешься и утром по тебе все это видно.

Третья стадия. Всю ночь спишь, не гуляешь, не пьёшь, ничем вообще не занимаешься! А утром у тебя такой вид, будто ты всю ночь гулял, пил, чёрт знает чем занимался!

И я желаю вам всем, чтобы третья стадия наступила в вашей жизни как можно позднее!»

Помню, как на «MORE SMEHA‑1994», проходившем в цирке, Альтов постоянно извинялся: «Извините, что к вам спиной!»

Эстрадникам, конечно, непривычно, когда публика повсюду: и спереди, и с боков, и даже сзади. Но всем понравилось, и это был один из самых удачных райкинских фестивалей.

За кулисами бродила журналистка и озадачивала участников фестиваля вопросом, какими кораблями в «MORE SMEHA» они сами себя представляют.

Удалось подслушать, что Владимир Данилец (пухлый «кролик») ассоциирует свой дуэт со сторожевым кораблём: «Мы охраняем людей от политических невзгод, от зла, от войны». Ничего себе «кроличья» миссия!

А Семён Теодорович добродушно изрёк: «Я, наверное, тральщик. Не знаю, что это такое, мне само слово нравится».

А ещё помню, как в мае-июне 1998 года Миша Задорнов несколько раз то назначал празднование своего 50‑летнего юбилея (21 июля), то отменял его. Михал Николаич всё никак не мог понять, хочет ли он этого вообще. А я, на правах его друга и помощника в организационных хлопотах, периодически названивал возможным участникам юбилейной программы и держал их в напряжении.

16 июня звоню в очередной раз Альтову:

– Семён Теодорыч, после тяжёлых и продолжительных раздумий Миша Задорнов решил-таки отметить свой юбилей. Без Вас этот праздник потеряет…

– Марк, – перебил меня Альтов, – спасибо, но я уже перестроился, и у меня на эти сроки другие планы.

– А государство, – строго интересуюсь я, – в курсе Вашей частной перестройки?

– Надеюсь, что нет, мы живём раздельно.

Мне очень нравится Альтов, его незлобивая ироничность, авторское мастерство. Он блестящий юморист, а это большая редкость, особенно во время, породившее сатириков.