Марк Дубовский - От Жванецкого до Задорнова

На празднование очередного дня рождения великого артиста доехали не все приглашённые.

Юрия Владимировича Никулина я видел всего однажды, весной 1997 года, в ресторане. Нас познакомил Григорий Горин. Естественно, я тут же позвал их обоих в Ригу в следующем году. Оба обещались быть, но в конце лета того же года Юрия Владимировича не стало.

До сих пор помню его глаза. Мы пообщались всего-ничего, часа два. Никулин был сутул, сед, скрипуч, но глаза его, его улыбка ощутимо согревали. Добротой и мудростью.

Одно из его высказываний мне особенно запомнилось: «При виде некоторых новостей я плачу у телевизора».

Мне тогда вспомнилась героиня Инны Чуриковой из фильма «Прошу слова»: она плакала, когда в теленовостях показывали, как в Чили расправлялись с Сальвадором Альенде.

Борис Сергеевич Брунов умер в первых числах сентября.

Уникальный мастер конферанса с неповторимой манерой общения с залом. Он проговаривал тексты в этакой старомодной манере, с эффектом нерусскости. Музыкальный, пластичный, изящный. Без малейшего намёка на вульгарность, так свойственную многим – и его современникам, и особенно сегодняшним артистам.

Его знаменитое «Добрый вечер, здрасьте», лицо, фигура – всё вызывало доверие публики. И он горячо любил свою публику, умел вместе с ней радоваться номерам артистов. Он вёл программы на многих иностранных языках.

Мне удалось увидеть Бориса Сергеевича на закате его творчества – чинным, с налётом корифеистости, но знаю от других мастеров смеха о его уникальных талантах: он пел куплеты, использовал синхробуффонаду, показывал фокусы, играл на концертино, на ксилофоне.

Хотите освежить в памяти образ Бориса Сергеевича, посмотрите спектакль «Обыкновенный концерт» в театре С. В. Образцова: кукла конферансье смастерена именно с Брунова.

Мы сидели в кабинете Бориса Сергеевича, беседовали об ушедшем жанре истинного конферанса. Брунова буквально распирало от гордости за личный вклад в искусство. И я словно слышал: «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя…» – только говором не Лермонтова, а Брунова.

Борис Сергеевич одарил меня своими визиткой, афишей и обещанием быть в Риге, на фестивале Аркадия Райкина. И я уехал ждать осени, октября.

Для Брунова были заготовлены именные Кубок и Диплом, но увы.

Популярный английский актёр-комик Роуэн Аткинсон не приехал на «MORE SMEHA» по менее трагичной причине.

Мы переписывались с Роуэном полгода. Интеллигентный британец обрадовался, что его знают в неведомой Латвии, посетовал, что об Аркадии Райкине ничего не знает, но обещал приехать на фестиваль почётным гостем, познакомиться с Ригой и рижанами и получить специальный приз «За обожаемость».

И надо ж было такому случиться – именно в 1997 году, с опережением графика, вышел полнометражный художественный фильм «Мистер Бин».

Мистер Роуэн Аткинсон дружелюбно оповестил нас, что Америка не отпускает его: по контракту он должен был в разных городах рекламировать этот фильм.

Нужно ли говорить, что перешибать американский гонорар артиста мы не стали.

Нашу роль – почитателей таланта Роуэна Аткинсона – значительно позже сыграли ведущие программы «Прожекторперисхилтон» на Первом канале. Мистер Бин прибыл в Россию для продвижения своего фильма «Агент Джонни Инглиш: Перезагрузка».

С «дядей Зямой» – так величали Гердта ценители его мудрости и душевного таланта – нас свёл автопробег «РИГА-ЧЕРНОМОРСК».

С 5 по 12 сентября 1993 года состоялся автопробег Рига-Одесса на звание «Лучший автомобиль мира для дорог СНГ». Участвовали автомобили почти всех ведущих мировых производителей: Mercedes, Volvo, Audi, Peugeot, Lada и другие.

К маршруту бессмертного «Золотого телёнка» добавили перегон Рига-Москва. Это Ильф с Петровым пошли мне, как сценаристу автопробега, на шутливую историко-литературную уступку. Якобы в 20‑е годы прошлого века, время написания романа, Латвия находилась у России в немилости, и авторам пришлось скрыть тот факт, что старт автопробега, с ударом по бездорожью и разгильдяйству, был дан не в Москве, а в Риге.

Притянуто за уши, конечно, но «скушалось» легко. Помогло, что и в 1993 году у России с Латвией проблем хватало.

«Командовали парадом» три компании: русская Constancia Int. Inc. (во главе с типичным представителем новорусского бизнеса Костей Коноваленко), латышская Rigas Lada (жигулёвский дилер в Латвии Геннадий Чесноков) и американская Volax Productions (продюсер проекта «Маски-шоу» Юрий Володарский). Я же выступал в роли соавтора сценария и ведущего шоу.

Афиши и программки зазывали: «Приходите! Вы не на съезде – вас не обманут!»

По пути следования колонна автомобилей, весело клаксоня, катила по городам, въезжала на стадионы, я выбегал из головной машины на сцену и – «show must go on»! – вёл развлекательную программу. Каскадёры прыгали на мотоциклах, по-детски играли в игру «Кто чей автомобиль разобьёт сильнее», потом все эти груды металлолома и горы покрышек легко преодолевал Монстр-Трак, специально привезённый из Канады шестиколёсный великан. Потом на сцене появлялся пианист, исполнял Бетховена, но равнодушные, грустные клоуны из «Масок» этого не ценили и топорами превращали рояль в хлам.

В самой же Одессе парад автомобилей принимал символ Одессы Михал Михалыч Жванецкий, в завершение прошёл аукцион, и все автомобили-участники ралли ушли с молотка.

Маршрут нашего автопробега: Рига-Москва-Воронеж-Ростов-Ялта-Симферополь-Николаев-Одесса.

Но весёлое настроение доцарило лишь до Москвы. На стадионе в «Крылатском» я провёл второе, оно же и последнее, праздничное шоу.

Ранним утром 7 сентября на трассе Москва – Воронеж водитель грузовика резко затормозил и прицеп вынесло на встречную полосу, по которой неслись наши автомобили. Удар бортового замка прицепа пришёлся в машину «Вольво», на заднем сиденье которой спал актёр «Масок» Вадим Поплавский.

Вадик и водитель «Вольво» погибли. Участники ралли превратились во взрослых мужиков с зарёванными лицами.

Таких «масок» клоуны не надевают.

Вечером на банкете в честь финиша автопробега мы, наконец, смогли расслабиться – выпить, закусить, пообщаться.

Правда, не все пообщались успешно.

Подходит ко мне Михал Михалыч – покрасневший, глаза расширены раза в три – и выдыхает:

– Марк, представляешь!.. Я подхожу к Боре Барскому, признаюсь, что мне нравятся его смешные стихи, и слышу в ответ: «А мне по барабану, нравятся они вам или нет!»

Не думаю, что Жванецкий когда-либо чувствовал столько «доброты» в свой адрес.