Марк Дубовский - От Жванецкого до Задорнова

Чего стоит хотя бы такое альтовское наблюдение: «Из признаков беременности: головастики в пруду вызывают материнские чувства».

Кстати, великий Аркадий Райкин назвал как-то Альтова своим любимым автором.

Геннадий Викторович Хазанов. В жанре эстрадных репризных монологов занял место самого Аркадия Райкина, которого считал своим учителем.

Многие с самого детства восхищались творчеством Райкина, подпадали под его влияние, но именно Хазанов получил пальму первенства из рук самого Райкина. Поздравляя мэтра с 75‑летним юбилеем, Хазанов опустился на колено и низко поклонился Вершине жанра.

Хазанов стал законным и достойным преемником Аркадия Исааковича и нёс это знамя долгое время.

Одно из высших проявлений таланта – умение предвидеть будущее своего жанра. Геннадий Хазанов первым сошёл со своей смехородящей трибуны, осознав, что исчезновение эзопова языка из творчества вынесло любимому жанру приговор.

Советская цензура рождала истинных художников слова. Эстрадные тексты были литературой намёков.

Что про Сталина, что про Брежнева – ходил анекдот: «Правда ли, что он собирает анекдоты про себя? – В ответ звучало: Конечно, правда – уже два лагеря насобирал».

Естественно, писателям-сатирикам приходилось изощряться. А писать про политику – так и вообще было нереально.

Хазанов, пожалуй, первым сделал непозволительный для актёра шаг – стал выступать по бумажке. Великий Хазанов, актёр номер один, всеобщий любимец – стоял на сцене и читал тексты своих авторов!

Геннадий блестяще владеет интонацией, его актёрские паузы дорогого стоят, но всё это скрылось за бумагой.

А ведь и тексты Хазанов подбирал этакие – исполненные не привычных шуток, чего от него ждали, а философского назидания. Хазанов всегда был весёлым, озорным, задиристым, публика шла на Хазанова, на «калинарный техникум» – посмеяться, а он её ожидания обманул.

В итоге его выступления перестали быть интересными.

Так, ещё находясь на вершине, Геннадий Викторович заложил первую мину в разрушение своего жанра.

Найти выход Геннадию Викторовичу помогло стечение обстоятельств.

Как в 1987 году, после ухода из жизни Аркадия Райкина, Хазанов стал его преемником, так и в 1997 году, после смерти Бориса Брунова, Хазанов возглавил московский Театр эстрады.

Наследие досталось Геннадию Хазанову заслуженно: он – народный артист РСФСР, лауреат Государственной премии – всех званий и наград не перечесть. Главное не это, а то, что Хазанов пошёл в администраторы очень вовремя.

Для него это стало этакой передышкой, позволяющей подумать, как быть дальше.

Пока размышлял, заложил и вторую мину в разрушение своего жанра – почти закрыл сцену Театра эстрады для своих бывших коллег по жанру.

«Жанр умер – да здравствует Жанр!» – словно бы заявил Геннадий Викторович. Вот только какому жанру здравствовать так и не объявил.

Евгений Петросян на «Юрмалине-2003»

Мне всегда представлялось, что семья Петросянов – тип интеллигентствующей семьи из советских фильмов образца 50‑х. Пара, подчёркнуто степенная, аристократичная, избалованная вниманием.

Когда на письменном столе в офисе Евгения Вагановича я вдруг узрел диплом академика, мои представления об академичности Петросяна обрели подтверждение. «Диплом Академика информационных систем», выданный неизвестным науке учебным заведением.

Евгений Ваганович – большой ребёнок, добрый и безобидный, и, как ребёнку, ему очень нравится, когда его хвалят, нравится окружать себя красивыми игрушками. Этот диплом – одна из них.

Это как распространённый покупной сертификат на владение личным домашним адресом на поверхности Луны. Помню, меня уговаривали купить в подарок жене лакомый кусочек Луны, в роскошном месте, прямо на берегу Моря Нектара. Уста продавца источали такой нектар, что рядом с этой покупкой вилла на берегу Адриатики вообще ничто. Я, конечно, неисправимый романтик, но даже у моего воображения есть предел.

Евгений Ваганович, как никто, трепетно относится к своим авторам. Он ни о ком не говорит плохо – наоборот, работает с ними, советует, как и что исправить. Его стеллажами с картотекой авторов можно только восхищаться. Как в библиотеке, легко найти автора на любую букву, даже если автор всего разок попал на орбиту Петросяна.

Есть мнение, что все звёзды те ещё жлобы. Вульгарные, чванливые, заносчивые. В этом смысле Евгений Ваганович – звезда наоборот. Он предельно доброжелателен, гостеприимен и великодушен, общаться с ним очень комфортно.

Побывал я как-то в гостях у Евгения Вагановича в популярной телепередаче «СМЕХОПАНОРАМА». Съёмка проходила в его уютном кабинете, со знаменитым клоуном на книжной полке: «Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать».

Евгений Ваганович доброжелательно представил меня как президента райкинского фестиваля «MORE SMEHA». Рассказал о фестивальных достижениях: об открытии новых имён, об установлении мемориального знака на доме Райкина, о тёплых отзывах участников и гостей. Показал привезённые мною фрагменты выступлений лауреатов Кубка Райкина.

Было приятно. Признаюсь, рядом с Петросяном не чувствуется напряжение, которое непременно возникает в присутствии большинства эстрадных звёзд.

Появляется же напряжение по принципу «пришла беда, откуда не ждали». Евгений Ваганович, при всей своей профпригодности, при всём своём сценическом опыте, на шутки реагирует непрогнозируемо. Словно один из райкинских персонажей: мы и сами шутить не любим, и другим не дадим.

Удивительно, но Евгения Вагановича лучше заранее подготовить, что сейчас последует шутка, иначе можно оказаться в неловком положении.

В кабинете Петросяна среди многочисленных книг заметил я и свою – «История СССР в анекдотах».

– Евгений Ваганыч, – предлагаю, – хотите, я Вам её надпишу?

– С какой это стати?

– Так это же моя книга.

Мэтр с интересом берёт книгу, перелистывает её и говорит:

– Э-э, голубчик!..

Тут необходимо небольшое пояснение. В 1991 году моя книга вышла как альтернатива учебнику истории СССР. После развала страны всё вдруг оказалось неправдой, и нужны были новые учебники. Вот и пришла мне в голову мысль представить историю нашего социализма в анекдотах разных лет: ленинских, сталинских, брежневских. Книга получилась пусть и смешным, но настоящим учебником.

Помню, меня обуяла гордость, когда Витя Шендерович позвонил мне прямо из Центральной библиотеки имени В. И. Ленина: