Линда Мак-Робби - Непослушные принцессы

История жизни Карабу представляла собой преисполненный драматизма монолог, прерываемый яростной жестикуляцией и плачем. Ее отец был китайцем, занимавшим заметное положение в обществе. Мать-малайку убили каннибалы. Выходило, что Джавасу, родной остров Карабу, расположен где-то в Ост-Индии. Когда она гуляла в садах родного острова, пираты под предводительством ужасного капитана Ши Мина напали на Карабу и похитили ее. Они заткнули девушке рот кляпом, связали по рукам и ногам и потащили на борт своей грязной посудины. Отец пустился вплавь в погоню. Сама Карабу сражалась как тигрица, убив одного и ранив другого пирата, но все напрасно. Проведя одиннадцать дней на борту пиратского корабля, она была продана капитану брига, державшего курс на Европу. Спустя несколько месяцев бриг вошел в Бристольский залив. Карабу решила спастись бегством. Оказавшись на суше, она обменялась одеждой с англичанкой и шесть недель бродила по стране, прежде чем ее приютили добрые Уоралы.

В течение двух месяцев, последовавших за этим рассказом, с принцессой Карабу, родившейся на острове Джавасу, обращались как с августейшей особой, которая путешествует. Ее поселили в комфортабельном загородном доме Уоралов возле Алмондсбери. Хозяева старались побольше узнать о Карабу, и принцесса шла им навстречу, насколько позволял ее скудный словарный запас. Девушка вспомнила, что ее мама, прежде чем безвременно уйти в небытие от рук… и зубов каннибалов, носила на лице золотую цепочку, которая тянулась от проткнутого носа к правому виску. У отца было еще три жены. Он путешествовал, сидя в портшезе. Шляпу отца украшали павлиньи перья, а на шее висела золотая цепь, обозначающая его высокий социальный статус. Обычаи ее родины включали в себя приветственное падение ниц. Слуги ее отца играли на музыкальном инструменте, похожем на кларнет с приделанной к нему арфой. Черные каннибалы, которых звали «бугу», отрезáли руки и головы белым людям, а потом жарили их на огне и ели.

С каждым днем симпатичная принцесса вела себя все более демонстративно. Она ходила с луком и колчаном со стрелами за спиной. Карабу умела стрелять на бегу из лука, причем очень метко. На боку девушка носила палку, так, словно это был меч. Она молилась «Аллах-Таллаху». Раз в неделю принцесса Карабу воздавала хвалу восходящему солнцу, стоя на крыше дома. Оказавшись возле озера, она выказывала его водам свое почтение. Принцесса пила только воду и ела приготовленную своими руками пищу (она была «неравнодушна к карри»). В присутствии мужчин девушка вела себя натянуто, не позволяла им прикасаться даже к ее руке. Если мужчина дотрагивался до ее одежд, принцесса переодевалась.

Карабу научила Уоралов словам своего родного языка. Она даже выводила на бумаге письмена, похожие на китайские иероглифы. Девушка показала своим хозяевам, как одеваются у нее на Джавасу: юбка до щиколоток, подпоясанная в области грудной клетки, и длинные широкие рукава. На ноги она надевала открытые сандалии. Голову принцессы украшал тюрбан с воткнутыми пучком павлиньими перьями.

Все это, конечно, была несусветная выдумка.

Карабу не приплыла в Англию из далекой Ост-Индии. Такого места, как Джавасу, на свете просто не существует. На самом деле она была родом из соседнего графства. Как нам кажется, чем дольше ее спасители и их друзья пытались узнать о Карабу, тем больше информации они ей предоставляли. Считая, что девушка не умеет ни разговаривать, ни читать по-английски, они показывали Карабу книги с иллюстрациями, изображающими ее предполагаемую родину, и не таясь рассказывали друг другу об экзотических «восточных» традициях, известных им. Девушка украшала услышанным свои повествования. Ей не было дела до того, какое происхождение имеет та или иная традиция. Карабу в равной мере восхищалась китайской головоломкой и резьбой эскимосов по мыльному камню.

После первого толчка, полученного от португальского путешественника, мотивы которого до сих пор остаются невыясненными, Карабу вошла во вкус. Слушать ее было, должно быть, интересно. Девушка ни разу не прокололась. Современник вспоминает: «Она ни разу не сбилась и не запуталась, не допустила ошибки ни в разговоре, ни в своем поведении. Она всегда соблюдала ритуал омовения собственной чайной чашки и т. д.» Даже попытки вывести Карабу на чистую воду, удивив ее, не сработали. Однажды две подозревающие неладное служанки ворвались в ее комнату, вопя о пожаре, но принцесса лишь одарила их недоумевающим взглядом.

К началу июня, впрочем, когда весть о принцессе достигла даже Шотландии, продолжать игру стало очень опасно. Карабу сбежала от Уоралов в расположенный неподалеку модный город-курорт Бат. Но если девушка намеревалась лечь на дно и подождать, пока страсти вокруг нее поутихнут, она просчиталась. Когда миссис Уорал отыскала свою сбежавшую подопечную, то обнаружила Карабу «на вершине славы и в центре внимания». Девушка уютно устроилась в гостиной одной знатной особы в окружении «модных визитеров», пришедших с ней познакомиться.

Карабу удалось убедить миссис Уорал в том, что ее побег связан с желанием вернуться на Джавасу. Однако через несколько дней, благодаря общественному резонансу, вызванному ее появлением в Бате, правда начала всплывать на поверхность. Женщина, у которой Карабу прежде снимала помещение, сообщила миссис Уорал, что несчастная принцесса как две капли воды похожа на ее квартирантку-англичанку. Затем появился молодой человек, который помнил Карабу по прежней жизни и добавил что-то насчет того, что «ей следовало бы быть более покладистой в его обществе».

Карабу была изобличена, и ей ничего не оставалось, кроме как рассказать миссис Уорал правду или нечто очень близкое к правде.

Карабу с острова Джавасу на самом деле звали Мэри Бейкер, она же Уилкокс. Она была родом из Визериджа, расположенного в графстве Девоншир. В шестнадцатилетнем возрасте Мэри устроилась служанкой в дом к фермеру, но ушла оттуда, когда хозяин отказался повысить ей жалованье. Сменив несколько мест, на которых приходилось выполнять грязную и тяжелую работу, она впала в нужду и вынуждена была ходить от дома к дому, прося милостыню. Мэри не хотела возвращаться в маленькую деревушку в Девоншире, где почти все приходились ей родней. Девушка направилась в Лондон, где заболела и несколько месяцев провалялась в больнице. Оттуда ее взяла в прислуги одна семья.

После досадного недоразумения Мэри вынуждена была оставить это место. Отчаявшись, девушка нашла пристанище, как ей казалось, в женской религиозной общине, расположенной в районе Блэкфрайэрс. Вскоре, однако, выяснилось, что в лечебнице Святой Марии Магдалины живут исключительно «раскаявшиеся проститутки». Когда стало известно, что Мэри никогда не занималась этим ремеслом, ее оттуда выгнали. Теперь девушка решила вернуться в Девоншир. Направляясь домой, Мэри обрéзала себе волосы и облачилась в мужскую одежду, чтобы проще было найти себе работу. Она связалась с разбойниками, промышлявшими на большой дороге. В ее обязанности входило исполнять при них роль слуги и быть на подхвате. Уловка Мэри раскрылась, когда она не сумела выстрелить из пистолета. Разбойники отпустили ее, под страхом смерти запретив рассказывать что-либо о них посторонним.