Линда Мак-Робби - Непослушные принцессы

Принарядившись должным образом, в глазах местных обывателей Уилсон превратилась в принцессу Сюзанну. Они распахнули перед ней двери своих гостиных и позволили создать собственный двор за их счет. Кажется, Сара была выдающейся актрисой, мелочно-дотошной в деталях. Она даже вышила маленькие короны и монограмму на своем постельном белье. Женщина надела на себя маску аристократки в изгнании, тонко намекая, впрочем, на то, что она все еще имеет определенное влияние на королевские дома Европы и доброта, проявленная к ней сейчас, будет впоследствии щедро вознаграждена. Сколь долго намеревалась самозванка играть свою роль, не ясно, но пока что ей удавалось вести успешную торговлю обещаниями.

Новости в колониях имели свойство путешествовать без всякой суеты. Прошло много месяцев, прежде чем Девалл услышал о проделках «принцессы в изгнании». Плантатор послал одного из своих людей в Южную Каролину, куда перебралась к тому времени Сара, с целью взять авантюристку под стражу. Человек, посланный Деваллом, обнаружил Сару Уилсон в доме местного богача в окружении свиты. Открыв присутствующим настоящее имя авантюристки, человек плантатора под дулом пистолета заставил «принцессу» следовать за ним.

Вернувшись к Деваллу, Сара Уилсон еще два года провела в скромной роли служанки, пока ей не представился шанс сбежать. Когда в колонию приплыла другая женщина, которую также звали Сара Уилсон, авантюристка ухитрилась завладеть ее документами. Бывшая «принцесса» впоследствии вышла замуж за британского офицера, и супружеская пара организовала собственный бизнес, используя в качестве стартового капитала деньги, собранные во время пребывания Сары Уилсон в роли изгнанной аристократки. Они жили долго и счастливо в постреволюционной Америке и растили своих детей.

Оливия Серрес, урожденная Уилмот, была женщиной, которая время от времени оказывалась в долгах. Попав в такое незавидное положение, она начинала утверждать, будто является не просто Оливией Серрес, не пользующейся особым признанием художницей-пейзажисткой и романисткой, а принцессой Оливией Кумберлендской, иногда рожденной в браке, иногда незаконной дочерью брата короля.

Впервые Оливия сделала это заявление в 1817 году, направив прошение на имя короля Георга Третьего, который к этому времени был безнадежно психически болен. Она утверждала, что является незаконнорожденным ребенком покойного Генриха Фредерика, герцога Кумберлендского. Этого, впрочем, было недостаточно для того, чтобы отвести от Серрес угрозу долговой тюрьмы. В 1820 году она возобновила свои притязания, утверждая на этот раз, что является законнорожденным ребенком, появившимся на свет 3 апреля 1772 года. Ее мать Оливия Уилмот втайне обвенчалась с герцогом Кумберлендским.

Оливия не ограничилась тем, что тревожила своими просьбами королевский двор. Она выносила свое дело на суд общественности, причем неоднократно. Будучи плодовитой писательницей, она публиковала памфлет за памфлетом, в которых пыталась связать вместе противоречивые притязания. Однажды на улицах Лондона появились листки с броским заголовком: «Принцесса Кумберлендская содержится в неволе!» В 1822 году Оливия выпустила в свет перл под названием «Обращение принцессы Кумберлендской к британскому народу», отличающийся растянутостью и непоследовательностью изложения. Среди всего прочего в нем рассказывалось о том, как юную принцессу, начавшую тонуть, спасла собака, и о том, как она у себя дома подверглась нападению разбойников.

А еще Оливия утверждала, что ее дядя доктор Уилмот был на самом деле ее дедушкой, тайно обвенчанным с польской принцессой. Плодом этого союза была мать Оливии, которая вызвала настолько сильную страсть в сердце герцога Кумберлендского, что он обвенчался с ней в 1767 году. Но их семейное счастье было недолговечным. Герцог бросил свою жену, которая вскоре после этого умерла. Свою дочь отец отдал на воспитание в дом маляра из Уорика, который имел склонность растрачивать чужие деньги.

К счастью для Оливии, все, кто мог бы опровергнуть ее заявления, были мертвы: герцог умер в 1790 году, король Георг отошел в мир иной в 1820-м, а Олив Уилмот, ее мать, «скончалась от мук разбитого сердца» примерно в то время, как ее дочь впервые начала рассказывать небылицы о себе. Аргументом в пользу самозванки было ее внешнее сходство с покойным герцогом. Не обошлось и без театральных эффектов. Оливия приказала нарисовать королевский герб на дверцах своей кареты и одела лакеев в ливреи королевских цветов. Остальные «доказательства» состояли из переписки между нею, членами королевской семьи и несколькими министрами, а также письменных показаний под присягой, подтверждающих ее притязания. Все это было подделкой.

Оливия продолжала настаивать на своем, часто в письменном виде, до самой своей смерти, случившейся в 1835 году. Один из последних памфлетов под названием «Беды, выпавшие на долю ее королевского высочества принцессы Оливии Кумберлендской» вышел в свет в 1833 году. Там, в частности, утверждалось, что «все законы, как людские, так и Божьи, были нарушены в отношении этой леди». В конце памфлета стояло: «Продолжение следует». Так и случилось. После смерти Оливии ее дочь старалась добиться того, чтобы быть признанной принцессой Лавинией Кумберлендской, но ничего у нее не вышло.

В июле 1940 года элегантная двадцатидвухлетняя манекенщица своим приездом в Шанхай оживила и без того развеселое сообщество иностранцев, живших в этом городе. Звали девушку принцесса Сумара. Она утверждала, что является дочерью махараджи Бхупиндера Сингха из Патиала [35].

Поселилась Сумара в фешенебельном отеле «Парк». Шанхай тех времен представлял собой фильм-нуар [36], перенесенный с кинопленки в жизнь. В этом печально известном своим насилием городе собралось немало беженцев из Европы, гангстеров и мошенников. Сумара удачно вписалась в их общество. По слухам, семья отказалась от нее, шокированная ее «аморальным поведением» и тем, что принцесса была «последовательницей лесбийского культа». Даже посыльные в гостинице не могли чувствовать себя в безопасности, находясь в обществе этой нимфоманки.

Впрочем, принцесса не ограничивалась лишь тем, что скандализировала общественность Шанхая своими повышенными сексуальными аппетитами. Она была также политической интриганкой самого высокого пошиба. Вокруг нее вертелись известные криминальные авторитеты и политические сторонники Японии. Среди посетителей ее роскошного гостиничного номера были известные агенты разведок стран «оси», поэтому британская контрразведка и полиция провели небольшое расследование. Оказалось, что настоящее имя «принцессы» Райкумари Сумара Апйит Сингх, до недавнего времени она была женой чиновника «Индийских государственных дорог». Выдавать себя за дочь махараджи Патиала было нетрудно, учитывая то, что у того было двадцать три дочери и отец не смог бы за всеми уследить. Сумара имела какое-то отношение к семье махараджи, но вот только какое, осталось до конца невыясненным. Так, британская полиция в Шанхае утверждала, что девушка была племянницей и в то же самое время любовницей махараджи.