Кеннет Славенски - Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь

Судя по всему, «Летнее происшествие» — один из вариантов рассказа «Полный океан шаров для боулинга». В выпущенной им в 1962 году аннотированной библиографии произведений Сэлинджера (первой среди ныне существующих) Дональд Фини сообщает, что «Полный океан шаров для боулинга» был представлен в редакцию «Кольере» «в 1950 или 1951 году». По условиям «договора первого чтения», Сэлинджер сначала должен был показать этот рассказ редакции «Нью-Иоркера» — что он наверняка и сделал, прежде чем послать рукопись и «Кольере». Это вполне могло произойти в 1949 году — том самом, под которым в перечне отвергнутых произведений значится «Летнее происшествие».

Вопрос о том, были это разные варианты одного и того же рассказа или две самостоятельные вещи, представляет преимущественно академический интерес. Любопытнее то, с каким упорством Сэлинджер пытался все-таки напечатать «Полный океан шаров для боулинга». После 1949 года он больше не связывался с глянцевыми журналами, и, если тот или иной его рассказ не подходил «Нью-Йоркеру», автор не предлагал его никому. Но для «Полного океана» он сделал редчайшее исключение.

Причины, по которым «Нью-Йоркер» отказался печатать «Парня в шапке для охоты на людей», тоже весьма любопытны. Гас Лобрано высоко оценил этот рассказ и в то же время был им шокирован. Он вернул рукопись Дороти Олдинг, сопроводив длинным письмом, в котором с сожалением сообщал, что печатать эту вещь он не может, и тут же выражал недоумение по поводу ее сюжета. «Увы, возвращаю вам последний рассказ Джерри Сэлинджера, — начиналось письмо Лобрано. — Мне трудно найти слова, которые бы в полной мере выражали, насколько мы опечалены необходимостью отказаться от него. В рассказе есть изумительные пассажи — блестяще написанные, трогательные и эффектные. Но в целом для нашего журнала он представляется слишком рискованным».

Всякий, кто читал «Над пропастью во ржи», легко заметит, что в названии рассказа фигурирует та самая красная охотничья шапка, какую с вызывающим видом носит Холден Колфилд. Кроме того, как можно заключить из письма Лобрано, в рассказе описывается драка между главным героем, Бобби, и искушенным в любовных делах парнем по фамилии Стрэдлейтер. Сцепились они из-за того, что Бобби был оскорблен в своих чувствах к старинной подруге по имени Джун Галлахер. Как пишет Лобрано, редакции «Нью-Йоркера» образ Бобби показался недостаточно проработанным, а что касается основной темы рассказа, то она, «вероятно, требует большего объема для своего развития».

Помимо всего прочего, Лобрано умудрился углядеть в рассказе гомосексуальный мотив. «Нельзя однозначно сказать, — пишет Лобрано, — что заставило Бобби броситься с кулаками на Стрэдлейтера: обида за Джун Галлахер, чувство собственной физической ущербности (обострившееся рядом с удалым красавцем Стрэдлейтером) либо же его гомосексуальные наклонности». Далее Лобрано высказывает мнение, что рассказу «следовало бы быть гораздо длиннее», и сожаление по поводу того, что Сэлинджер взялся «за слишком противоречивую тему».

В целом же Бобби явно был одним из воплощений Холдена Колфилда, а события, о которых рассказывается в «Парне в шапке для охоты на людей», позже, видимо, попали в «Над пропастью во ржи», в главы с третьей по седьмую.

В сентябре Сэлинджер получил от «Нью-Йоркера» еще один отказ — название произведения при этом упомянуто ме было, но, скорее всего, речь шла о «Полном океане шаров для боулинга». На этот раз он был так расстроен, что только и 12 октября сумел успокоиться настолько, чтобы написать Лобрано. Сэлинджер сообщал редактору о своем разочаровании, не мешающем ему, однако, осознавать, как непросто было Лобрано отвергнуть рассказ. Отныне, писал Сэлинджер, он решил оставить сочинение рассказов для «Нью-Иоркера» и заняться романом об исключенном из школе парне.

Решение взяться за роман объясняет, почему Сэлинджер не предпринимал попыток опубликовать оставшиеся пять рассказов, о которых нам ничего не известно. Памятуя о достигнутом Сэлинджером к тому времени мастерстве, можно только пожалеть, если они оказались утраченными. Впрочем, раз оба отвергнутых «Нью-Йоркером» рассказа имели отношение к роману, то и остальные могли быть в переработанном виде включены в текст «Над пропастью во ржи».

Несмотря на то что «Нью-Йоркер» отверг несколько его рассказов, публикации в журнале принесли Сэлинджеру желанное признание. В 1949 году круг его почитателей уже не ограничивался аудиторией «Нью-Йоркера». Особый интерес к рассказам Сэлинджера проявляли люди творческие: кинорежиссеры, поэты, прозаики. Свежесть его художественного видения и языка сказалась на формировании начинавших в то время больших писателей — таких как Курт Воннегут, Филип Рот и Сильвия Плат. Джон Апдайк признавал, что он «многое почерпнул из рассказов Сэлинджера». «Как и большинство новаторов в литературе, — отмечал Апдайк, — Сэлинджер нашел новый способ передачи изменчивой, непосредственно переживаемой жизни».

В 1949 году читателей у Сэлинджера значительно прибыло, в том числе благодаря переизданию нескольких его вещей. Издательство «Даблдей» перепечатало рассказ «Перед самой войной с эскимосами» в сборнике «Избранные рассказы 1949 года». Жена и коллега Бернетта, Марта Фоули, включила «Знакомую девчонку» в составленный ею выпуск альманаха «Лучшие американские рассказы 1949 года». В следующем ежегоднике, за 1950 год, Фоули поместила «Человека, который смеялся», рекомендовав его читателям как «один из самых выдающихся рассказов, появившихся в американских журналах в 1949 году». Уит Бернетт перепечатал «Затянувшийся дебют Лоис Тэггетт» в сборнике «Стори»: Проза сороковых». Но больше всего Сэлинджера обрадовал «Нью-Иоркер» — его редакция отобрала рассказ «Хорошо ловится рыбка-бананка» для сборника «55 рассказов из «Нью-Йоркера», 1940–1950», признав тем самым, что он входит в число лучших публикаций журнала за целое десятилетие.

Сэлинджера всегда заботило, как его воспринимают посторонние, интересовало мнение окружающих. В своей переписке, личной и деловой, он был неизменно собран, для каждого корреспондента тщательно подбирал тон и выражения. Больше всего на свете Сэлинджер боялся обвинений в заносчивости — в школе и потом в армии ему их предъявлялось немало. С детства он был самолюбив. С годами самолюбие его только крепло — сначала под влиянием материнского восхищения, позже — с достижением все новых профессиональных высот. И хотя самолюбие и высокая самооценка более чем естественны для писателя, Сэлинджер опасался, как бы в нем эти качества не были восприняты как высокомерие и излишняя самонадеянность.

Публикацию рассказа «В лодке» в номере «Харперс базар» за апрель 1949 года сопровождала короткая автобиографическая справка. Двумя годами раньше Сэлинджер отказался писать подобную заметку для журнала «Мадемуазель». А сейчас к тому же сочинять заметку надо было для журнала, в котором его заставили сократить рассказ. И тем не менее Сэлинджер написал о себе, попутно выразив свое отношение к этому словесному жанру: «Перейду сразу к делу Во-первых, на месте владельцев журнала я бы никогда не печатал автобиографических заметок авторов, которые у меня публикуются. Мне лично, как правило, нет дела до того, где писатель родился, сколько у него детей, как построен его рабочий день и когда его (благородного негодяя!) арестовали за контрабанду оружия для ирландских повстанцев».