Владимир Бойко - Не служил бы я на флоте… (сборник)

Начал отвечать, вроде бы нормально, но на третьем вопросе у принимающего экзамен кандидата наук Маньковского глаза как-то странно засветились. Задал он несколько вопросов, на которые я по другому «самолету» и ответил. Еще пару вопросов – и здесь дикий северный лис начал ко мне подкрадываться уже довольно-таки заметно. Ладно, говорит Маньковский, иди с Богом, сын мой, четыре балла тебе лишь за то, что ты ответил на вопросы по материалу, который мы будем проходить в следующем семестре. Вышел с экзамена, разобрался: оказывается, я писал «самолеты» с тех брошюрок по темам сопромата, которые нам начали бы преподавать в следующем семестре. А Маньковкий принял меня за курсанта «…семи пядей во лбу…».

А когда я умудрился на экзамене по теоретической механике вытащить три самолета, (причем каждый из них был написан разными чернилами!) и сдать экзамен на пять баллов, то меня начали звать «Вова – наш младший научный сотрудник».

Севастопольское ВВМИУ. Конец нового набора, начало существования первокурсниками. Командиры отделений (все из военнослужащих) решили отметить это дело. После отбоя, бросили на пальцах, и за вином выпало бежать мне и Боре Буткевичу, помните у Высоцкого: «…Борис Буткевич, Краснодар, проводит апперкот…». Это о нем. С вином проблем не было – за забором в частном секторе им торговала бабка Лютикова (звали ее баба Дина, но кличка была – баба Лютикова). Как она его делала и из чего, об этом история умалчивает, но принятый стакан ее вина через пять мину поворачивал мозги на 180 градусов. Время 22.30. Берем с Борей обрез на четырех ножках с мусором, выносим мусор в ближайший крематорий, а с обрезом бегом к бабке Лютиковой. Маскировка, блин! Затавариваемся и также бегом в ротное помещение с тем же обрезом, но уже полным банками вина. Прибежали, разгрузились, никто не застукал (Ура!), употребили, поговорили, легли спать.

Утром Батя Покатило провел среди командиров отделений инструктаж о вреде пьянства на ночь. Мы недоумевали – откуда прознал? И как всегда все гениальное оказалось просто: в обрезе была дырка, а из опрокинувшейся банки вино выливалось на землю и оставляло демаскирующий след от забора бабки Лютиковой прямо к нам в ротное помещение. Максимыч понял все сразу и понял также то, что кроме как командирам отделений из военнослужащих, больше таким делом заняться никто не мог.

Саня Казаков с первого курса и до четвертого не ходил в увольнение вообще. Максимыч офонаревал и что только не предлагал ему, что бы Александр лишь бы сходил в увольнение в город. Ну, не ходил он и все тут. В середине четвертого курса подошел Саня к Бате и попросил уволиться на три дня на свою собственную свадьбу в Бахчисарай. Максимыч офонарел в последний раз: «Какая нахрен свадьба? Ты же в увольнение не ходил, значит, с девушкой познакомиться не мог, и свадьбы быть не может!».

Свадьба состоялась, а Максимыч был посаженным отцом на ней. Ларчик открывался просто: Александр был родом из Бахчисарая и с первого курса до четвертого держал мотоцикл в кочегарке училища и мотался к себе домой без всяких увольнительных и приключений все эти года учебы в училище. Мотоцикл Александра однажды сыграл решающую роль в деле физподготовки курсантов СВВМИУ. Саня Боржестик, по кличке Борщ, на четвертом курсе остался в академии по ФИЗО. Отпуск горит и надо выручать товарища. Встал извечный вопрос: «Что делать?». Думали недолго и решили: Борщ сдает бег на 5 км вокруг здания училища, а Саня на мотоцикле везет его с тыловой части здания, невидимой преподавателю по ФИЗО.

Наступил день сдачи зачета. Александр на мотоцикле подъезжает к воротам системы, но ВОХРа его не пускает на территорию! Прокол! Выбежавший Борщ из-за угла здания, увидел Саню за воротами, и это ему придало сил. Он что есть мочи рванул вперед, обогнав своих бежавших вместе с ним сотоварищей, надеясь за поворотом сесть на мотоцикл и сократить время пробега. Но не тут-то было! ВОХРА так и не пустила Александра на территорию училища. А что же Борщ? Как оказалось, лишь уже присутствие друга с мотоциклом на помощь, придало ему силы, и он сдал бег на 5 км самостоятельно!

После того, как нас успешно Максимыч выпустил из Севастопольского ВВМИУ «в люди», его назначили начальником лаборатории в училище. Служба такая, что и мечтать не приходилось. Лаборатория уже доживала свой век, единственно, что веселило, так это действующий макет подводной лодки первого поколения по диаметральной плоскости на всю стену. Как рассказывал Максимыч, она нужна была, когда приезжала комиссия что-то проверять. Ее приводили к Бате, он включал этот макет, лампочки разноцветные мигают, винты крутятся, и комиссия бьется в экстазе. В итоге – положительное решение. И второе – выдача нескольких литров «шила» в месяц на протирку то самой схемы. Как протиралось, объяснять, надеюсь не надо. Отправили однажды Максимыча в командировку в город N за вагоном металла для нужд училища. Поехал, прихватил на всякий случай конвертируемую валюту – «шило». Подходя к заводу, с которого был выписан металл, Батя увидел трехкилометровую очередь автомашин (все за тем же пресловутым металлом), но подводник нигде и никогда не пропадет, всегда найдет выход из любой ситуации. Действуя по принципу «дитям мороженое, его бабе цветы…» (секретарше конфеты, директору «шило») Максимыч вагон металла оформил и даже умудрился сделать так, что завод перегнал его на железнодорожную станцию. Прибыв на ж/д станцию, Батя убеждается, что вагон стоит в ожидании состава в направлении Крым. И ждать этого радостного момента приходится как до следующего всемирного потопа. Придя к коменданту ж/д станции и увидев там какого-то пехотного старшего лейтенанта, Максимыч выкатил ему на стол «шило» и объяснил ситуацию. Далее события начали развиваться с сумасшедшей скоростью: комендант ж/д станции, вот этот самый пехотный старлей, дает команду задержать уже вышедший за пределы станции состав на Крым, вернуть его и прицепить к нему вагон с металлом! Что было и выполнено железнодорожниками незамедлительно. Всего лишь за поллитра «шила» комендант провернул дело под маркой «Срочный секретный спецгруз для оборонной промышленности»!

И кто после этого скажет, что даже в те времена, в нашей среде алкоголь не являлся конвертируемой валютой?