Михаил Кольцов - Испанский дневник

Обороняя Мадрид от полчищ воздушных бандитов, республиканские летчики сражаются, не щадя своих сил и жизни. Этой ночью республиканский истребитель, впервые в ночной обстановке, атаковал и сбил в районе Эскориала фашистский трехмоторный «Юнкерс». Пылая в ночном мраке, бомбардировщик обрушился на землю в расположении республиканцев. Сегодня утром найдены его остатки и три трупа германских летчиков. Герой-летчик Карлос Кастехон произведен за свой подвиг в капитаны.

Сегодня поутру зенитная артиллерия сбила близ Вильянуэва де Каньяда еще один «Юнкерс». Его экипаж тоже погиб.

Фашисты ответили новой яростной бомбардировкой деревень Каньяда и Кихорна при участии 40 бомбардировщиков и 40 истребителей. В новом воздушном бою республиканцы сбили два «Фиата». В другой схватке республиканскому легкому бомбардировщику удалось поджечь и сбить истребитель.

Во второй половине дня фашисты после перерыва возобновили обстрел Мадрида из тяжелых орудий. На этот раз они избрали рабочий квартал Куатро Каминос. Здесь нет абсолютно никаких военных объектов, но есть много мяса для пушек, много бедных людей, большею частью стариков, женщин и детей, густо набитых в жалких, легких домишках. Сейчас над Куатро Каминос вздымаются клубы дыма. Это непрерывно разрываются снаряды. Санитарные кареты вывозят из тесных улиц окровавленные мертвые и полуживые тела.

На фронте у Мадрида относительная тишина. Зато фашисты снова перенесли огонь прямо на город. Сегодня ночью – артиллерийский обстрел, какого уже не было добрых два месяца. От полуночи до двух с половиной часов утра я подсчитал свыше двухсот пятидесяти разрывов, на этот раз в центре города. Много раз артиллерия стреляла залпами; число снарядов, направленных на город, можно определить в четыреста. Никогда еще артиллеристы не имели перед собой такой огромной и выгодной мишени, как в 1937 году в Испании. Как ни стреляй, в какой-нибудь дом да попадешь… Один взрыв сверкнул где-то совсем рядом; в нашем доме вылетело несколько окон; утром невозмутимые мадридские уборщицы, оживленно болтая, убирали щебень от непрочной штукатурки.

В мадридских больницах и моргах новая сотня раненых и убитых. Безвинные жертвы, они отдали свою кровь и жизнь только за то, что осмеливаются жить и дышать в республиканском антифашистском Мадриде. Есть и несколько счастливых спасений. Я беседовал с большой семьей трамвайного вагоновожатого, которую во время сна засыпало обвалившимися сверху кирпичами. В верхних трех этажах разорвался стопятидесятимиллиметровый снаряд. Когда люди выкарабкались из-под обломков, выяснилось, что все девять человек, вплоть до грудного младенца, живы и невредимы.

На одной из центральных улиц пятью взрывами изуродован большой дом, увешанный английскими флагами. До чего невежливые эти снаряды!

Недавно они смотрели кинофильм «Удар за ударом» – маневры в Белоруссии – и очень бурно делились впечатлениями.

– Вот это да!

– Вот нам бы туда, к советским танкистам, посмотреть, поучиться!

– А местность какая!

Они философски и с юмором разъясняют:

– Нам, испанским танкистам, как-никак трудновато. Все здесь противотанковое. И местность, и климат, и пушки, и люди.

Трудно с этим спорить. Вряд ли где-нибудь найдешь столь противотанковый рельеф. Добро бы это были настоящие горы, тогда и разговора не было бы. На стену танк лезть не обязан, вот и все. Здесь же, особенно на центральном фронте, местность скалисто-холмисто-лесисто-всякая. Полкилометра – долина, затем она сжимается в узкое ущелье, затем широкое, ровное поле, но выйти в это поле так просто тоже не выйдешь; надо кружить боковыми спусками и скатами на виду у врага. А потом сразу опять подъем, и не очень даже высокий, а страшно крутой. Пока берешь его, выставляешь напоказ противнику все свое танковое пузо. Противотанковых ям рыть приходится очень мало. Природа наворотила их в крайнем изобилии, никаким саперам это было бы не под силу. Водителю приходится проявлять огромное искусство и еще больше – терпение.

Климат в Испании самый противотанковый. Об этом много писалось в европейской печати, и видные военные специалисты пророчествовали, что с начала лета за Пиренеями вообще прекратятся всякие действия танков. В пример приводилась Абиссиния, где с наступлением жары танки переставали работать: не выдерживали ни люди, ни машины. Здесь выдерживают и люди, и машины. Но чего это стоит! Температура в танке во время движения подымается до шестидесяти пяти градусов, температура масла – до ста пяти! И все же механизмы исправно работают, и люди в танках атакуют фашистские линии, прорывают их, добираются до огневых позиций, ликвидируют их. А ведь одно только вождение танка, одно только пребывание в згой раскаленной металлической духоте – одно оно достойно преклонения.

Мой собеседник рассказывает:

– Откровенно говоря, мы один раз прямо-таки не выдержали. Чувствуем, что еще немного и попадаем в обморок, потому что дышать ну прямо-таки нечем. Чувствуем все, но чувствуем в одиночку. А для того, чтобы почувствовали все, нужно, чтобы сказал командир. И вот, после того как мы расстреляли один боевой комплект, командир говорит: «Идем на зарядку воздухом». Мы отъехали метров восемьсот, под оливковое дерево, вылезли из танка и давай дышать. Но как дышали! Никогда в жизни я так не дышал. Прямо-таки роскошно дышали. Около нас легли, совсем рядом, два снаряда, но это нисколько не повлияло на наше дыхание. Затем обратно, заняли места и вернулись в бой. Конечно, это отняло восемнадцать минут, но, уверяю вас, отразилось прямо-таки очень полезно…

Противотанковая артиллерия – это, конечно, нисколько не испанская особенность. Но все же именно в испанской кампании этот род оружия проявил себя впервые. Маленькие пушки, очень удобно переносимые до самых передовых линий, почти совсем незаметные для авиации и наземных войск, они умеют жалить больно. Укрываться от них трудно, особенно при сложном испанском рельефе. Одно из самых действенных средств борьбы с ними – это, как показал боевой опыт, одному танку притягивать на себя огонь орудий, а другим двум, с помощью пехоты или без нее, брать противотанковые пушки с двух сторон в клещи, расстреливать и уничтожать их. За несколько месяцев республиканские танкисты Испании испытали на себе всю сумму противотанковых огневых средств, какими сейчас располагает мировая военная техника.

– А атаки авиации как вы воспринимаете?

– К счастью, почти никак не воспринимаем. Три четверти страху, который она нагоняет на бойцов в бою, для нас вообще пропадает. Видеть ее мы вообще не видим и слышать, когда работает наш мотор, не слышим. Осколки от бомб нашу броню не берут. Сама бомба, конечно, да, но для этого она должна сначала попасть, а это случилось за всю войну только один-два раза. Нападают на нас часто фашистские истребители. Чувствуешь, будто по железной крыше град молотит. В общем, это вполне приемлемо…