Владимир Джунковский - Воспоминания (1915–1917). Том 3

«Мною получено по почте анонимное письмо как бы от лица всех старослужащих, находящихся на фронте 4-й год, с угрозой, что если я их не отправлю в тыл, то я буду убит своей же пулей в окопах, и что на автора письма выпал жребий это исполнить.

С грустью должен констатировать факт, что в одном из полков вверенной мне дивизии имеются такие трусы и негодяи, которые, не решаясь выступить открыто со своими заявлениями, прибегают к анонимным письмам со своими недостойными угрозами.

Объявляю всем частям введенной дивизии, что для меня не страшны никакие угрозы. Если я добровольно, не будучи обязанный ехать на войну, по собственному желанию, два года тому назад, прибыл на войну из чувства долга перед Родиной, то не для того, чтобы прятаться или бояться за свою жизнь.

Час мой настанет не тогда, когда захочет этот негодяй, который написал письмо, а тогда, когда это будет угодно Господу Богу, будет ли это пуля немецкая или изменника русского, это все равно. В том и другом случае я умру за Родину. Никакая угроза, никакая опасность не заставить меня покривить душой или смалодушничать.

Предупреждаю всех, что как я стоял на страже закона и долга до сих пор, так буду стоять и до конца войны, пока моих сил хватит нести взятый на себя долг защиты Родины и никакие угрозы и впредь не заставят меня уклониться от своих обязанностей.

Приказ этот прочесть во всех ротах, командах и батареях».

Вслед за тем, когда приказ дошел до всех частей дивизии, я стал получать постановления полковых комитетов и старослужащих с выражением негодования по адресу написавшего аноним и сочувствие по моему адресу.

Привожу постановление старослужащих 2-го батальона 59-го Сибирского стрелкового полка от 25 августа 1917 г.

«Старослужащие 2-го батальона 59-го сибирского Стрелкового полка, узнавши из приказа по дивизии за № 352 о том, что кто-то позволил себе обратиться к начальнику дивизии с анонимным письмом с угрозой якобы от имени солдат, находящихся на фронте 4-й год, глубоко возмущены таким позорным поступком, лежащим пятно на старослужащих, которые несут свою тяжелую боевую службу 4-й год.

Мы протестуем против такого рода заявления от имени старослужащих и надеемся, что рука старого солдата не поднимется на такое позорное дело. Мы видим в этом поступке провокаторский шаг одного из тех темных личностей, которые продолжают в армии свое губительное дело, внося рознь и раздоры, а потому просим командира батальона довести до сведения начальника дивизии, что среди нас нет подобного негодяя и мы будем вперед нести также честно свою боевую службу, как несли ее до сих».

Следуют подписи.

<���…>

Посетив на следующий день окопы 60-го полка, я, проезжая через дер. Медведичи, был неприятно поражен отсутствием воинского вида в 12-й роте этого полка, расположенной в этой деревне, и потому отдал об этом следующий приказ:

«Вчера я посетил расположение 12-й роты 60-го Сибирского стрелкового полка в резерве левого боевого участка, а также прошел небольшой участок 11-й роты в передовых окопах.

Не могу сказать, что я вынес отрадное впечатление от резервной роты, которая своим видом и манерой держать себя напоминала недисциплинированную толпу, а никак не воинскую часть.

В окопах мною найдено было все в порядке и чистоте, мостки, по которым я возвращался, требуют капитального ремонта. На обратном пути при проезде через дер. Медведичи я обратил внимание на толпы солдат 2-го батальона 60-го Сибирского стрелкового полка, которые так же, как и 12-я рота, не имели вида воинской части, а разболтанной толпы. При этом никто из них не имел разрешения на отпуск из места своего расположения.

Пора же наконец проникнуться, что родина наша в опасности, что враг уже угрожает своим обходом г. Риге, что только неустанной работой над самим собой можно достигнуть выработать из себя настоящего защитника отечества, пора придти к сознанию, что довольно нам распускаться, надо и подтянуться, пока не грянула катастрофа.

Обращаю внимание временно командующего полком на непорядок в 60-м Сибирского стрелкового полку, замеченный уже не первый раз, призываю полковой комитет придти на помощь своим влиянием на солдат».

Обратив внимание при разговорах с офицерами и солдатами частей дивизии, что многие из них совершенно не знакомы со всеми последними распоряжениями, я отдал следующий приказ:

«Мною обращено внимание, что во многих ротах и командах зачастую не осведомлены с последними распоряжениями Временного правительства с приказами нашего Верховного главнокомандующего и другими распоряжениями нашего военного начальства, а также и с моими приказами.

Такое незнакомство может повлечь к весьма печальным недоразумениям и конфликтам. А между тем этого надо всемерно избегать, все всегда должно быть ясно и определенно и каждый должен знать, что он должен делать и может делать и что он не имеет права делать.

В моих приказах по дивизии я помещаю все решительно распоряжения, исходящие свыше, которые для нас являются обязательными, помещаю и все свои замечания, касающиеся частей вверенной мне дивизии. Поэтому прочитывая мои приказы, каждый будет в курсе дела и недоразумениям места не будет. Приказываю всем начальникам частей дивизии принять все меры к тому, чтоб мои приказы доходили до всех вверенных им как офицеров, так и солдат.

Для сего приказываю после вечерней поверки во всех ротах и командах в присутствии всех офицеров обязательно прочитывать их моих приказов все те выдержки, которые касаются части или имеют общее руководящее значение.

Знакомство с приказами и распоряжениями начальства, объяснение их ввести как обязательное в число часов, положенных для занятий, дабы никто не мог отговориться, что не знает этого или другого».

25-го августа я издал руководящий приказ на предмет однообразного ведения занятий, т. к. заметил постоянные отступления от предписаний по этому случаю:

«Для однообразия ведения занятий в частях вверенной мне дивизии приказываю обратить особое внимание на то, чтобы в частях, находящихся в резерве корпусном и дивизионном, занятия велись аккуратно и обязательно утром от 8 до 11-ти и днем от 14 до 17-ти.

Занятия вести, придерживаясь моего приказа от 2-го апреля с.г. за № 144, стараясь разнообразить их, дабы не обратить в рутину, в эти же часы включить и беседы по текущим событиям и разъяснение приказов.

Обратить особенное внимание молодых солдат на знакомство с винтовкой и обращению с ней; полевую гимнастику, прыгание и одоление искусственных препятствий не оставлять без внимания.

На занятия строевой подготовкой, стрелковым делом и тактические все без исключения должны выходить в снаряжении, с шинелями, надетыми в рукава или скатанными, с вещевыми мешками (без полной укладки), противогазами и шанцевым инструментом, патронов иметь на себе по тридцати штук, котелков разрешаю не брать, дабы их поберечь. Офицерам также быть в походной форме со скатанными шинелями, если шинели не надеты в рукава, только одни батальонные и ротные командиры, коим положены в походе верховые лошади, не должна иметь скатанных шинелей, т. к. они приторачиваются к седлу.