Наталья Тендора - Леонид Быков. Аты-баты…

В 1965 году Леониду Быкову присваивается звание заслуженного артиста РСФСР. Ему тридцать семь. Время зрелости. Леонид Быков отчетливо понимает, сколь непростительно мало сделано им в искусстве, и начинает переживать настоящий творческий кризис. В одном из писем он признается харьковскому другу Николаю Борисенко: «Уже почти год не снимаюсь. Не хочу. Отказался от 9 сценариев. Не хочу участвовать в лживых и антихудожественных вещах. Конечно, долго не продержишься, надо выполнять план студии. Все чаще думаешь, что надо возвращаться домой. Но в театре, очевидно, то же самое. В чем же суть? Как же сделать, чтобы жить на уровне? Может, это наша проклятая работа?..»

Прошло еще несколько лет, но мало что изменилось. В период с 1966 по 1971 год Леонид Быков снялся всего лишь в трех картинах. В крохотном эпизоде в фильме Иосифа Хейфица, которому не смог отказать. В картине Юрия Рогова «Счастье Анны». И в довженковском фильме «Разведчики» по сценарию Евгения Оноприенко, с которым позже придумал историю «Стариков».

Вот как вспоминал этот период жизни Леонида Быкова в статье «О тех, кого помню и люблю. Счастливчик» в апрельском журнале «Искусство кино» 1987 года Алексей Симонов: «…Наша с ним вторая запомнившаяся встреча – в Ленинграде примерно два года спустя после первой. У него родился третий ребенок. Детям не полезен климат Финского залива. Денег нет, потому что он отказывается от ролей. Если, как он просит, ему не дадут самому поставить картину, ему надо возвращаться на Украину. Леня тих и мрачен. У меня возникает ощущение, что его раздражает и мое присутствие, и мой интерес к его делам. Не идем ни к нему домой, ни ко мне в гостиницу, ни на студию, встречаемся на улице, на улице расстаемся…»

Тучи сгущаются. Свободолюбивому художнику Леониду Быкову трудно ужиться, пусть и в золотой, но клетке… Он переехал в Ленинград в надежде на столь необходимый ему «воздух», на свободу творчества, но ожидания не оправдались. Все чаще Быков подумывает вернуться туда, откуда уже не суждено будет вырваться…

Клиники, стационары, врачи, специалисты по нервным расстройствам – это тоже часть жизни Быкова, скрытая от посторонних глаз, трагическая и горькая. Вялотекущая шизофрения – такой диагноз поставлен психиатром жене Быкова Тамаре. Любящий муж долго отказывался в это верить. «Она просто много пережила, – убеждает он себя. – Когда ребенок умирает сразу после родов, какая женщина перенесет это спокойно? Правда, у Томочки случаются нервные срывы, истерики… но ведь это еще не повод записывать ее в сумасшедшие…»

Врачи уверяли, что Тамара больна давно, просто на маленькой стадии шизофрению трудно распознать, она незаметна для окружающих. Жаль, что диагноз поставлен с таким опозданием. После перенесения женщиной ряда трудностей и бед у нее сначала развилась так называемая эндогенная депрессия, которая потом перешла в вялотекущую шизофрению. «В этом случае ее состояние будет только ухудшаться», – друг за другом вторили врачи.

Каждый раз Леониду Быкову стоило немалых усилий убедить жену сходить к врачу. На сердце – невыносимая тяжесть… На ее долю выпало слишком много страданий и тяжелых испытаний. Жить с талантом всегда нелегко, а быть спутницей ярко одаренного, мужественного человека – огромная нагрузка, ответственность, большое напряжение сил. …Все чаще Быков надолго уходит из дома и часами бесцельно бродит по улицам. Он как будто пытается убежать от собственных гнетущих мыслей, от семейных проблем. Порой ему кажется, что точно так же одиноким, слабым и беззащитным чувствовал себя так и не сыгранный им Башмачкин – жалким, никому не нужным в большом чуждом ему городе…

Николай Мащенко вспоминал: «Помню незабываемый вечер в квартире Быковых. Жена Леонида Федоровича, Тамара, готовила обед, а мы с Леней говорили об искусстве, о пока несбывшихся мечтах. И вот тогда он рассказал мне, почти как концертный номер, историю, которая стала потом фильмом «В бой идут одни «старики». И когда он говорил, казалось, что нужно включить камеру и незаметно начать съемку, чтобы сохранить своеобразное видение художника. Тогда в Ленинграде мы решили, что эту картину Быков будет ставить на Киностудии имени Александра Довженко. И потом, несколько лет спустя, когда я уже смотрел готовый фильм, меня не покидало радостное чувство, что мой друг не забыл своего давнего замысла».

Так что было решено – он круто изменит свою жизнь, уволится с «Ленфильма» и переедет в Киев, куда его так настойчиво зовут, обещая интересную работу, блестящие сценарии и полную свободу творчества. К тому же и ему, и его Томе, как воздух, нужна смена обстановки. Быков надеется, что родные стены помогут ему обрести второе дыхание…

Вот и в жизни всенародного любимца Леонида Быкова происходило «все предельно странно…». С интервалом в несколько лет он получает заслуженного артиста РСФСР, лауреата Государственной премии Украинской ССР, народного артиста Украины, призы кинофестивалей. Его талант востребован миллионами зрителей, фильмы с его участием приносят огромную прибыль государству. Однако наравне с этим все чаще и чаще Леонид Быков получает щелчки и зуботычины от киношного начальства…

Жить становилось все труднее. За прожитые годы Быковы так и не сроднились с болотистым и сырым Ленинградом. После тяжелых мытарств и мучительных раздумий Быков принимает трагически неверное, но выстраданное решение – вернуться на родину, в Киев. Как оказалось, этот поступок потребовал от Быкова немалого творческого мужества. Вот как отозвалась об этом Лариса Лужина: «После первой, как он сам считал, неудачной картины другой, наверное, сразу бы бросил кинематограф или стал бы заниматься только своим актерским делом – сниматься в кино, играть на сцене. А Леня выстоял и сумел добиться того, чтобы остаться в режиссуре».

Он не мог знать, что ждало его в Киеве. Подавшись на уговоры и посулы чиновников, на их настойчивые просьбы и взывание к «национальной совести», Быков отправляется в Киев поднимать украинское кино. Однако очень скоро понимает, что совершил, пожалуй, самую большую ошибку в своей жизни. Николай Мащенко искренне хотел помочь другу, зазывая его в Киев, но оказалось, что далеко не все в его компетенции. Леонид Быков не мог знать истинных мотивов кинематографического начальства. Его популярность должна была придать студии больший вес, но, как оказалось, сам он был не нужен. Киев встретил его неприветливо. Многие коллеги восприняли «новичка» как конкурента, столичную знаменитость, выскочку и встретили полным бойкотом и фразой: «Понаїхали тут генії! Своїх вистачає! А хто такiй Бiков?!» Вокруг него воцаряется атмосфера отчуждения и неприязни. Этому способствуют и независимые суждения беспартийного Быкова, его честность и принципиальность.