Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

В аспекте помощи мне со стороны личного состава отдела особо хочется отметить Олега Фёдоровича Бурова, опытного и инициативного работника отдела. В первые месяцы своей работы в отделе именно у него я набирался опыта по вопросам службы. Но, к сожалению, его, как мне казалось, некая меркантильность и некоторые черты характера обусловливали моё насторожённое к нему отношение. Тем не менее, в 1985 году я предложил Бурову стать моим заместителем, а, освобождая свою должность в связи с депутатством в облсобрании, я рекомендовал именно его вместо себя.

Вскоре после моего ухода в депутаты и после очередного реформирования службы, когда она вновь была разделена на отдельные подразделения, Буров стал начальником отдела ООП, но ненадолго, так как встретил, как говорили, свою школьную любовь, бросил всё и уехал с ней жить в Одессу. Там он заново начал свою милицейскую карьеру и дослужился до начальника штаба городского УВД.

Вообще-то надо признать, что не со всеми заместителями мне везло, как, видимо, и им со мной. Обычно их назначали волевым порядком, вопреки моим возражениям. Таковыми, прежде всего, оказывались некоторые бывшие начальники райотделов милиции, часть которых, привыкших быть первыми лицами в своих подразделениях, не могла психологически перестроить себя, да и огромный объём практической работы, особенно бумажной, просто убивал их.

Особенностью моей работы — в отличие от работы руководителей многих других отделов и служб УВД — было непосредственное подчинение моему отделу различных спецучреждений милиции, а именно: изолятора временного содержания (ИВС), приёмника-распределителя для бродяг, спецприёмника для административно арестованных, а впоследствии и детского приёмника-распределителя, конвойного взвода, подразделения по охране спецобъектов (банков и партийно-советских органов), некоторых складов, музея «Малые Корелы» и других. Их охраняла ведомственная милиция, также непосредственно подчинённая отделу ООП. В Архангельске не было городского отдела или управления внутренних дел, и поэтому я являлся вышестоящим начальником личного состава перечисленных подразделений и в таком качестве нёс ответственность за их функционирование. Всё это обязывало меня в целях контроля чуть ли не каждый день бывать в каком-нибудь из них и проверять его работу. Посещал я и объекты разрешительной системы, контролируемые непосредственно отделом. Почти ежедневно навещал (по своему графику) какой-либо районный или городской отдел милиции, включая Северодвинск, Новодвинск и Приморский район, где вникал и проверял работу по своей линии. Всё это позволяло быть в курсе всех событий в моей службе на местах, знать личный состав в лицо и вовремя реагировать на всякие изменения.

Весьма обременительным было для меня проведение с личным составом отдела обязательных еженедельных политзанятий. За неимением ничего лучшего идеологический аппарат ЦК КПСС считал политзанятия — этот архаизм, жалкую пародию на кружковую работу с революционно настроенными рабочими в начале века — панацеей в воспитании идеологической и нравственной устойчивости личного состава в войсках и в системе правоохранительных органов. Подобно страусу, прячущему голову в песок при опасности, партийные вожди делали вид, что не знают об убеждениях и настроениях людей, об их отношении к партийной пропаганде, ни одному слову которой народ не верил, об отношении людей к партийной номенклатуре, которая кормилась и одевалась в спецмагазинах, недоступных для обычных, рядовых людей, не говоря о всех остальных благах, которые номенклатуре доставались вне всяких очередей. На двух-трёх занятиях, которые я провёл, чтобы избежать муссирования избитых пропагандистских штампов, ставил перед участниками занятий какой-нибудь парадоксальный вопрос вроде: «Можно ли говорить в современных условиях развитого социализма о коммунистическом воспитании человека?» Такие вопросы, как правило, вызывали у некоторых участников желание высказаться по этому поводу, что, в свою очередь, вызывало споры, дискуссию. Одним словом, вроде и занятие проведено, и в то же время такой подход позволял не ломать себя и не заниматься лживой, ничего не значащей болтовнёй. Этот метод изобрёл не я, а перенял его у одного из преподавателей Академии МВД, которому, видимо, также претило заниматься пустыми разговорами.

Не знаю, как проводили политзанятия другие руководители, но я перепоручил это дело одному из своих замов, так как просто не мог себя заставить убедительно говорить то, чего требовала программа этих занятий. Поэтому я всегда удивлялся, как удавалось вести такие занятия, например, начальнику отдела вневедомственной охраны, которого руководство УВД, подводя итоги учебного года в системе политзанятий, почти ежегодно поощряло премией. Но факт, что именно этот руководитель был первым в системе органов внутренних дел области, кто в годы перестройки добровольно вышел из рядов КПСС.

Кстати, я тоже добровольно вышел из рядов компартии, но не КПСС, а КПРФ, и не после Указа Ельцина о запрете компартии, а много лет спустя после него. И вышел я из рядов КПРФ, подав заявление 11 февраля 2003 года, после того как в партии произошёл настоящий раскол, спровоцированный Г. А. Зюгановым. Он, избавляясь от несогласных с ним членов партии, исключил их из рядов КПРФ, в том числе, к примеру, Ю. А. Гуськова, бывшего первого секретаря Архангельского обкома КПСС. Я просто не захотел дальше участвовать в этой партийной возне.

Отделом ООП, а, вернее, вышеперечисленными направлениями работы в области, претерпев всякие реорганизации службы и изменения названий моей должности, я руководил пятнадцать лет. А это уже был рекорд. Ни до меня, ни после меня ни один человек не занимался столько лет этой работой в области. За эти годы моя должность называлась по-разному. Начинал я начальником отдела охраны общественного порядка УВД Архангельской области. Потом в УВД все наружные службы (мой отдел, отдел ГАИ, отдел вневедомственной охраны, паспортный отдел) объединили в единую, названную службой общественного порядка области, и моя должность стала именоваться «начальник отдела ООП — заместитель начальника службы общественного порядка УВД Архангельской области». А начальником этой службы стал непосредственный мой начальник, который одновременно являлся и именовался заместителем начальника областного УВД.

Потом создали профилактическую службу, объединив с моим отделом отдел по руководству спецкомендатурами, инспекцию по делам несовершеннолетних, службу участковых инспекторов, службу медицинских вытрезвителей, и я стал начальником Управления профилактики УВД области. Года через три — уже после моего ухода на депутатскую работу — это Управление расформировали, и отдел ООП снова стал таковым, но уже без службы спецкомендатур. Потом его поделили на две самостоятельные части, отделив прежде всего службу участковых с дознанием. Но это уже было без меня.