Александр Омельянюк - Возвращение блудного сына

Девушка радостно улыбнулась, и в знак согласия так мотнула головой, что на её правое плечо просто упала и рассыпалась волна шикарных тёмных волос. Дождавшись, пока аудитория опустеет, она подошла к преподавателю, тактично ожидая завершения его ответов на вопросы других студентов.

– «Исабель! Догоняй нас!» – ревниво позвали парни из окружения красавицы, до этого внимательно присматривавшиеся к новому предмету её неожиданного увлечения.

– «Идите! Я задержусь! Мне надо записать… источники!» – приветливо ответила она им, не скрывая своего интереса к преподавателю.

Рауль же весь издёргался, пытаясь поскорее освободиться от любознательных, но назойливых студентов. Наконец они остались одни.

– «Извини, сеньорита, что заставил тебя ждать! Я помню о твоём желании!» – обвил он её таким нежным взглядом, что девушка отвела взгляд, чуть смущаясь и краснея.

– «Но сейчас у меня уже почти не осталось времени, чтобы дать тебе необходимую информацию! Давай встретимся сегодня вечером! Ты не против этого?» – неожиданно смело предложил Рауль опешившей девушке.

– «Давай, сеньор!.. Исабель!» – тут же набравшись смелости, согласилась и представилась она, тоже, как принято у студентов и молодых преподавателей, обращаясь к Раулю на ты.

– «Очень приятно, красотка! А меня…» – попытался представиться он.

– «Рауль Хоакин Мендес!» – радостно опередила она.

– «Да-а!?» – теперь уже опешил он, правда, тут же вспомнив, что он же сам представлялся студентам на первой лекции.

И они договорились о времени и месте своего первого свидания. Это был юго-западный угол их кампуса – у пешеходного перехода от улицы Сенда дель Рей под эстакадой проспекта Сенеки в северо-западный угол парка Оэсте, который оказался естественным местом их первой прогулки.

Рауль с нетерпением ждал вечера. Он точно прибыл к назначенному времени и месту, но она уже была там. Вместе прошли в парк, углубляясь в него по широким песчаным тропам-дорогам. По ним в парк можно было заезжать на машине, и это не ускользнуло от внимательного Рауля. Они гуляли долго. Иногда им на пути попадались небольшие живописные декоративные водоёмы, берега которых были обложены большими светлыми камнями, прекрасно контрастирующими с тёмно-зелёными водами.

Остановившись у одного из них, чтобы от ходьбы немного перевести дух, они повернулись лицом друг к другу. И тут Рауля ещё больше поразила красота Исабель. Она чем-то напомнила ему Марту, в первую очередь высоким лбом, и он невольно сравнил их по внешности. Они очень походили друг на друга, но больше всего их объединяла пленяющая девичья красота.

Исабель была моложе, чуть выше, тоньше и стройнее Марты. Лицо её тоже было прекрасным. От его тонких нежных черт нельзя было оторвать глаз. В отличие от его соратницы они у новой подруги были чуть шире посажены, чуть крупнее и практически чёрные и тоже очень красивого разреза. Под естественно длинными, густыми, чёрными ресницами они были просто прекрасны. Губы, как и у Рауля, были ярко-красные даже без помады. Длинные, чёрные, волнистые и шелковистые волосы спускались ниже её изящных плеч. Руки были грациозны, и завершались тонкой ладонью с длинными, нежными, музыкальными пальчиками. Ноги тоже были длинны и стройны. И всю эту красоту дополняла чуть меньшая, чем у Марты, призывно торчащая упругая девичья грудь.

В общем, соскучившийся по женской ласке, Рауль влюбился в неё сразу и без памяти. Она, видимо, тоже. Он покорил её не только своими безупречными внешними данными настоящего мужчины, но и своими знаниями, высоким интеллектом, коммуникабельностью и обаятельностью.

Разговор в парке они невольно начали с того, на чём расстались на лекции: о Хуане Доминго Пероне и его двух супругах, долгое время и по-разному руководивших Аргентиной. Оказалось, что Рауль и Исабель давно почитают их, по-разному искренне считая себя «перонистами».

Хуан Доминго Перон де ла Соса, прожив семьдесят девять лет, умер в 1974 году. Он был диктатором и президентом Аргентины в периоды 1946–1955 и 1973–1974 годов.

Родился он 8 октября 1895 года в Лобосе, в семье среднего достатка.

После школы поступил в национальную военную академию, и по её окончании дослужился до должности преподавателя военной истории. Во многом, возможно именно благодаря этому, он одно время был военным атташе Аргентины в Чили и в Италии. В 1941–1943 годах Перон был одним из руководителей «Группы объединённых офицеров», выступавших «За великую Аргентину». Эти националистически настроенные офицеры считали роль Аргентины в Латинской Америке доминирующей. Поэтому в эти годы они открыто аплодировали доминирующим в Европе нацистам Германии.

В июне 1943 года эта группа совершила государственный переворот, в результате которого к власти в стране пришёл генерал Педро Рамирес. Он разогнал парламент, запретил многие политические партии, ввёл жёсткую цензуру, изгнал из армии принадлежавших к оппозиционным партиям офицеров. Его внутренняя политика была репрессивной, потому не пользовалась поддержкой масс. В его правительстве Перон сначала занимал посты министра труда и военного министра, а с 1944 года по 1946 год был вице-президентом. Но вскоре он понял, что военному режиму необходима социальная база. После консультаций с лидерами рабочих партий он разработал программу реформ в социальной сфере, защищающей интересы рабочих. Он ввёл законодательство в сфере труда и социального обеспечения, поощрял также создание новых профсоюзов.

После окончания второй мировой войны и активизации прогрессивных сил во всём мире, к концу 1945 года рабочее движение приобрело широкий размах и в Аргентине, и Перон получил поддержку рабочего класса.

Но в октябре того же года группа не согласных с его политикой офицеров, сметила Перона с поста вице-президента и он оказался в тюрьме.

Однако рабочие фактически блокировали Буэнос-Айрес, не дав мятежникам сформировать своё правительство. Через несколько дней они выпустили из тюрьмы и Перона. И уже на ближайших президентских выборах 24 февраля 1946 года Хуан Доминго Перон одержал убедительную победу, и в последующие девять лет своего правления он кардинально изменил традиционную экономическую и социальную политику своей страны.

Теперь в дополнение к ранее им уже сделанному, он выдвинул программу индустриализации страны.

Но его внутренняя политика была жёсткой. Индустриализация осуществлялась частично за счёт средств фермеров, вынужденных продавать свою продукцию государству по фиксированным ценам. Была ограничена свобода слова, а образовательная система была подчинена задачам перонистской пропаганды.