Юрий Шабуров - Алехин

Подписание Лондонского соглашения призвано было упорядочить всю систему оспаривания мирового первенства по шахматам, и многие его положения действуют и поныне.

Лондонское соглашение было взято за основу регламента матча между Капабланкой и Алехиным в 1927 году. Но до него Александру Алехину предстоял еще трудный путь спортивной конкуренции со множеством соперников. Он его проходил не мешкая.

Уже через три недели после завершения Лондонского турнира его фамилия — в таблице небольшого состязания в Гастингсе — 6 участников, в два круга (с 9 по 21 сентября

1922 года). Алехин завоевывает первый приз с 7½ очков из 10. Он выиграл 6 партий, сделал 3 ничьи и лишь одну проиграл в явно лучшей позиции тому самому Ейтсу, которого в Лондоне великолепно победил. Второй приз получил А. Рубинштейн, а третий-четвертый поделили Е. Боголюбов и А. Томас.

Тринадцатый в истории шахмат чемпион мира Гарри Каспаров назвал партию Алехина с Боголюбовым из этого турнира шедевром, который может быть отнесен к самым блестящим в шахматной истории.

Свои комментарии к этой партии в то время Зигберт Тарраш завершил такими словами: «Очень интересная, как в стратегическом, так и в тактическом отношении, с безукоризненным мастерством проведенная Алехиным партия!» С ним восторженно перекликался в этой оценке Савелий Тартаковер: «Самая красивая партия новейшей эпохи, причем красота великолепных жертв дополняется глубокой стратегией, проявляемой по всей доске».

Прошло еще три недели, и с 12 по 30 ноября 1922 года Алехин играл уже в другом международном турнире, в Вене. Но здесь его постигла неудача. Если до этого, участвуя в шести турнирах, он из 71 партии проиграл лишь 2, то тут, в Вене, в трех партиях из 14 ему пришлось сложить оружие. Это явилось крупной неожиданностью для всех.

Вот что писалось в заметке «Моментальные снимки» из венской газеты тех дней:

«Алехин — вся воплощенная нервность. Выражение лица этого высокого, стройного, молодого человека постоянно меняется; импульсивные движения рук, которыми он то порывисто проводит по своим светло-рыжеватым волосам, то быстро хватает вышедшие из игры фигуры, — все отражает напряженную, страстную работу мысли этого типичного представителя модернизма в шахматах, неутомимо прокладывающего собственные пути. После каждого своего хода он стремительно вскакивает, его элегантная фигура быстрыми, порывистыми шагами движется от стола к столу, и он пытливым взором охватывает положение партий. Если противнику удается неожиданным маневром поставить его в затруднительное положение, то он становится раздражительным, нетерпеливым; его нервирует малейший шум; светлые глаза его испытующе впиваются в противника, как бы стараясь проникнуть в его замыслы, — и улыбка торжества сияет на его лице в тот момент, когда он находит хороший ответ. Стол, за которым играет Алехин, всегда окружен густой толпой зрителей…»

Надо отдать должное венскому журналисту: ему удалось донести до нас довольно яркий образ Александра Алехина тех лет.

А международный турнир в Вене тогда, в 1922 году, выиграл А. Рубинштейн — 11½ очков из 14, вторым был Тартаковер — 10, третьим Вольф — 9½, а четвертый — шестой призы Алехин делил с Мароци и Таррашем, имея по 9 очков. Сзади них оказались Грюнфельд, Боголюбов, Шпильман….

Во время пребывания Алехина в Вене его пригласили дать сеанс одновременной игры для зрителей Шахматного Конгресса. Подобные просьбы он никогда не игнорировал, ну а на результат того сеанса участники, наверное, не обиделись: Алехин выиграл все 26 партий.

В декабре 1922 года Алехин совершил гастрольную поездку в Испанию — выступал с сеансами одновременной игры в Мадриде, Барселоне и Сарагосе, во время которых из 94 партий выиграл 78, проиграл 6 и окончил вничью 10.

В начале 1923 года Александр Алехин направился в Париж, где решил обосноваться на постоянное жительство. К этому времени Париж стал одним из главных центров русской эмиграции — во Франции было зарегистрировано 67 тысяч эмигрантов из России. Встречи с соотечественниками на чужбине многим согревали душу, напоминали о Родине…

Обустроив свои бытовые дела в Париже, Алехин предпринял успешные февральские и мартовские гастроли в Бельгии и Франции. Первым серьезным выступлением для него стал небольшой турнир в Маргэте, проходивший при восьми участниках с 31 марта по 7 апреля. Это состязание принесло большую неожиданность. Первый приз получил с 5½ очками из 7 Эрнст Грюнфельд, а главные фавориты — Алехин и Боголюбов поделили с Мичелом и Мюффаном второй — четвертый призы, отстав от победителя состязания на пол-очка, еще один фаворит — Рети вообще остался за чертой призеров. Как и в других видах спорта, в шахматах тоже многое значат такие малые величины, как секунды, минуты, ничейные результаты отдельных партий.

В середине апреля Алехин совершил гастрольную поездку в Италию. Он играл одновременно несколько консультационных партий против сильнейших шахматистов Неаполя, дал сеанс игры вслепую…

Интересный и довольно сильный состав участников собрал с 28 апреля по 20 мая 1923 года международный турнир в Карлсбаде. Среди них отсутствовали, по существу, только чемпион и экс-чемпион мира — Капабланка и Ласкер. А очевидные претенденты все были налицо. Это предопределило жесткую спортивную конкуренцию. В итоге состязания первыми к финишу пришли трое, разделившие главные награды между собой.

В числе победителей турнира были Алехин (9 побед, 5 ничьих и 3 проигрыша — Трейбалу, Ейтсу, занявшим 7 и 8-е места, и Шпильману, замыкавшему таблицу), Боголюбов и Мароци — по 11½ очков из 17. Четвертый и пятый призы делили Грюнфельд и Рети — по 10½, шестое-седьмое — Нимцович и Трейбал — по 10 очков… За чертой призеров остались Тартаковер, Тарраш, Рубинштейн, Земиш…

Алехин и Боголюбов получили первый и второй призы за большинство выигранных партий, а Алехин еще два приза за красивейшие партии турнира: с Грюнфельдом и Рубинштейном.

Во время турнира в Карлсбаде журналист из «Венских новостей» обратился к группе участников этого состязания с просьбой высказаться по актуальному вопросу — о старой и новой школах в шахматном искусстве.

Алехин так изложил свое кредо:

«Я не играю в шахматы — в шахматах я борюсь. Я охотно поэтому сочетаю тактическое со стратегическим, фантастическое с научным, комбинационное с позиционным, причем я стремлюсь удовлетворить требованиям каждой данной позиции…» Этот ответ во многом перекликается со взглядами М. И. Чигорина, которого Алехин всегда считал своим учителем.

Оригинальную фразу обронил Боголюбов: «Если бы в шахматах не было тайны, надо было бы ее придумать…»

После завершения турнира в Карлсбаде Алехин совершил гастрольные выступления в Праге, в ряде городов Англии и Шотландии, а в Портсмуте выиграл в августе в состязании британских мастеров, набрав 10½ очков из 11. Потом, 5 ноября 1923 года, Алехин дал сеанс одновременной игры на 54 досках, из которых в 44 партиях выиграл и лишь в 3 проиграл. Это прощальное выступление Алехина собрало около 400 зрителей. Через два дня Александр Алехин отплыл на пароходе в Северную Америку, где его ждали длительные гастроли и где он, главное, хотел укрепить свои позиции среди претендентов на матч с Капабланкой. Пока ему предшествовали Ласкер, имевший право на матч-реванш, и Рубинштейн, сделавший вызов Капабланке в мае 1921 года.