Том Рейсс - Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма

Понижение в звании, которое так унизило Дюма, предоставило ему новую возможность проявить себя. Лишившись должности дивизионного генерала, командующего тысячами людей, он освободился от административных и политических обязанностей и вынужденно вернулся к роли, в которой изначально сделал себе имя: командир небольших кавалерийских отрядов, проводящих разведку и неожиданно атакующих врага в труднопроходимой местности или районах, слишком опасных для движения основных сил армии.

В январе 1797 года Наполеон разделил французскую Итальянскую армию на три основные колонны и поставил перед ними цель загнать австрийцев в Альпы и выбить из Италии. Если бы французские колонны справились с этой задачей, они могли бы даже последовать за отступающим противником и на его плечах ворваться в центральные районы самой Австрии, от которых до вражеской столицы – Вены – оставался всего день пути на коне.

В первой половине февраля 1797 года Дюма и небольшой отряд драгун в составе дивизии под командованием генерала Андре Массены неуклонно продвигались вперед, гоня австрийскую армию все дальше на север к границе Австрии. «[Дюма] стремительно перемещается [754]от одного города к другому, от одной деревни к другой, вдребезги громя всех на своем пути, – сообщает очевидец. – Захватывая две тысячи пленных здесь, одну тысячу там, он совершает фантастические подвиги». Австрийцы придумали прозвище для безжалостного французского генерала, который выслеживал их в снежных предгорьях: die schwarze Teufel, Черный Дьявол [755].

Дюма появился в Италии слишком поздно, чтобы быть причисленным к группе генералов, которые называли себя «итальянцами». Дюма много раз доказывал этим офицерам свою отвагу, но всегда держался чуть в стороне. Его тревожило растущее в их среде преклонение перед генералом Бонапартом. Без разрешения со стороны парижского правительства Наполеон приказал изготовить наградные сабли [756]по собственным описаниям и выгравировать на этих клинках свое имя и посвящение. Он вручал оружие офицерам за храбрость, проявленную в битвах. Он также раздавал «итальянцам» солидные денежные вознаграждения в качестве личной благодарности за службу. На вкус Дюма, «итальянцы» говорили чуть больше, чем следовало, о себе и своем превосходном командующем и меньше, чем нужно, о целях и ценностях Республики. Для Дюма слова «Марсельезы» были не просто популярными стихами военного марша; они вечно горели перед его мысленным взором.

Один из генералов откровенно восхищался прямотою Дюма. Генерал Бартелеми Катрин Жубер жаждал перевести Дюма в состав своей колонны. Жубер также был стойким республиканцем – патриотом образца 1790 года. Некоторые строчки, написанные им в адрес Дюма в конце декабря в письме с новостями о подготовке осады, звучат как признание в платонической любви одного генерала революционной армии к другому: «С неменьшим нетерпением [757], генерал, жду момента, когда встречусь с таким хорошим республиканцем, как вы. Мне понадобится вся моя слава и доблесть, чтобы быть достойным вашего уважения».

Под командованием Жубера находились 20 тысяч французских солдат. Они противостояли еще большему числу врагов, окопавшихся в скалистой местности вдоль реки Адидже в Тироле – альпийской территории на австрийско-итальянской границе. Французов ждала одна из тяжелейших битв, в которых им до сих пор приходилось участвовать. Этот район защищали не только солдаты австрийской регулярной армии, но и горные егеря из тирольского ополчения, причем и те и другие знали местность так хорошо, как французские «синие мундиры» не могли и мечтать.

В конце февраля Жубер добился желаемого: Наполеон перевел Дюма в его колонну [758]. Жубер быстро ввел нового подчиненного в курс его задачи [759]: гнать австрийцев вплоть до перевала Бреннер – «великих ворот» Италии [760], через которые проходили бесчисленные вторжения варваров. Вот только на этот раз французским захватчикам предстояло пройти в противоположном направлении – на север, через итальянский Тироль, через Альпы и вниз, в самое сердце Австрии.

Перевод из-под командования Массены в распоряжение соратника-республиканца Жубера наверняка стал большим облегчением для Дюма. В первую же неделю службы вместе с новыми товарищами по оружию Дюма повел небольшой отряд [761]вверх по притоку Адидже, чтобы обойти австрийцев с фланга. Враг обустроил укрепленные позиции вдоль реки, охраняя каждый мост. Дюма захватывал эти укрепления одно за другим. Во время рукопашной всадникам иногда приходилось сражаться прямо на мелководье. Впечатляющие боевые навыки Дюма – умение стремительно маневрировать, перепрыгивать препятствие на коне, способность выбить противника из седла одним ударом сабли или даже кулака – немало способствовали падению боевого духа у врагов и воодушевлению французских кавалеристов. Дюма раз за разом преследовал [762]большие группы австрийцев, принуждая их сдаться или обращая в бегство.

В официальном армейском отчете за первую неделю марта, описывающем захват стратегически важного пункта на реке, Дюма изображен почти как герой голливудского военного фильма: «Исход битвы оставался неясным [763]до тех пор, пока генерал Дюма во главе отряда кавалерии не ворвался в деревню Трамин, где взял шестьсот пленных и захватил две пушки. В результате вражеская колонна… не смогла войти в Боцен [ключевой город в итальянском Тироле] и была рассеяна среди гор». Вскоре после этого Дюма ухитрился спасти самого генерала Жубера [764], когда его новый командир во время маневра угодил в расположение большого австрийского отряда. Дюма подкрался к вражеским солдатам и неожиданно обрушился на них с тыла, описывал Жубер в реляции для Наполеона, чуть ли не затаив дыхание от восхищения перед мощью человека, присланного служить под его командой.

Сам Дюма в боевых отчетах описывает неистовство рукопашных схваток с сухим профессионализмом: «Я атаковал вражескую кавалерию, которая наступала на мой отряд; мы полностью разбили ее, хотя противник превосходил нас в числе: я ранил их командира в лицо, а еще одного кавалериста – в шею. Полк, которым я командовал, убил, захватил в плен или ранил нескольких австрийских всадников». Однако Дюма не забыл также описать подвиги своих соратников-офицеров: «Адъютант генерал Блондо [765]выказал отменное мужество. Колонна генерала Бейара совместно с 8-м драгунским полком взяла 1200 пленных: этот генерал вновь отличился в бою».

В феврале и марте, несмотря на пронизывающий холод, Дюма предпочитал разбивать лагерь для своих драгун на берегах Адидже вместо того, чтобы квартировать в одном из речных австрийских городов или крепостей, занятых французами. Как отмечал Дермонкур, кампания Дюма «больше походила на гонку [766], чем на войну». Дюма никогда не сражался так хорошо.