Нелли Гореславская - Иосиф Сталин. Отец народов и его дети

А вот что писал журнал «Форвард» (Англия) в том же 1932 году:

«Бросается в глаза огромная работа, которая происходит в СССР. Новые заводы, новые школы, новое кино, новые клубы, новые громадные дома – всюду новые постройки. Многие из них уже закончены, другие еще окружены лесами. Трудно рассказать английскому читателю, что сделано за последние два года и что делается дальше. Надо это все видеть для того, чтобы этому поверить.

Наши собственные достижения, осуществленные нами во время войны – лишь пустяк по сравнению с тем, что делается в СССР. Американцы признают, что даже в период самой стремительной созидательной горячки в западных штатах там не было ничего похожего на теперешнюю лихорадочную творческую деятельность в СССР. За последние два года в СССР произошло так много изменений, что отказываешься даже представить себе, что же будет в этой стране еще через 10 лет:

Выбросьте из головы фантастические страшные истории, рассказываемые английскими газетами, которые так упорно и нелепо лгут об СССР. Выбросьте также из головы всю ту половинчатую правду и впечатления, основанные на непонимании, которые пущены в ход дилетанствующими интеллигентами, покровительственно глядящими на СССР сквозь очки среднего класса, но не имеющими ни малейшего представления о том, что происходит там: СССР строит новое общество на здоровых основах. Чтобы осуществить эту цель, надо подвергаться риску, надо работать с энтузиазмом, с такой энергией, которых мир до сих пор не знал, надо бороться с огромнейшими трудностями, неизбежными при стремлении построить социализм в обширной стране, изолированной от остального мира. Посетив эту страну вторично за два года, я получил впечатление, что она идет по пути прочного прогресса, планирует и строит, и все это в таком масштабе, который является ярким вызовом по адресу враждебного капиталистического мира».

«Форварду» вторил американский «Нейшен»:

«Четыре года пятилетнего плана принесли с собой поистине замечательные достижения. Советский Союз работал с интенсивностью военного времени над созидательной задачей построения основной жизни. Лицо страны меняется буквально до неузнаваемости: Это верно относительно Москвы с ее сотнями заново асфальтированных улиц и скверов, новых зданий, с новыми пригородами и кордоном новых фабрик на ее окраинах. Это верно и относительно менее значительных городов.

Новые города возникли в степях и пустынях, по меньшей мере, 50 городов с населением от 50 до 250 тыс. человек. Все они возникли в последние четыре года, каждый из них является центром нового предприятия или ряда предприятий, построенных для разработки отечественных ресурсов. Сотни новых райэлектростанций и целый ряд гигантов, подобно Днепрострою, постоянно воплощают в жизнь формулу Ленина: «Социализм есть советская власть плюс электрификация». Советский Союз организовал массовое производство бесконечного множества предметов, которые Россия никогда раньше не производила: тракторов, комбайнов, высококачественных сталей, синтетического каучука, ширико-подшипников, мощных дизелей, турбин в 50 тыс. киловатт, телефонного оборудования, электрических машин для горной промышленности, аэропланов, автомобилей, велосипедов и нескольких сот типов новых машин.

Впервые в истории Россия добывает алюминий, магнезит, апатиты, йод, поташ и многие другие ценные продукты. Путеводными точками советских равнин являются теперь не кресты и купола церквей, а зерновые элеваторы и силосные башни. Колхозы строят дома, хлева, свинарники. Электричество проникает в деревню, радио и газеты завоевали ее. Рабочие учатся работать на новейших машинах. Крестьянские парни производят и обслуживают сельскохозяйственные машины, которые больше и сложнее, чем то, что видела когда-либо Америка. Россия начинает «мыслить машинами». Россия быстро переходит от века дерева к веку железа, стали, бетона и моторов».

Так отзывались о СССР в 30-х годах гордые англичане и американцы, завидуя советским людям – нашим родителям.

Изменения в обществе влияли на сознание людей, изменяя его в нужную государству сторону. Но велось и целенаправленное воспитание общества, особенно детей и молодежи. Причем совсем не так, как многие из нас это помнят по годам брежневского «развитого социализма», когда говорились правильные, но скучные, набившие оскомину слова, которым никто не верил, считая их лишь данью обязательному, свыше установленному ритуалу.

Очевидно, главное различие брежневского времени со сталинским состояло именно в том, что в сталинские годы словам верили. Верили не потому, что были наивны и доверчивы. Просто слова тогда подкреплялись делами, обещания выполнялись, планы претворялись в жизнь. Страна реально строилась, создавала мощную, современную индустрию, социальные лифты работали на полную мощность, любая мечта могла стать явью, если проявить настойчивость и характер.

А главной мечтой того времени совсем неслучайно стала авиация. Да, почетом окружали ученых, конструкторов, рабочих-стахановцев, но главными героями были летчики. Страна буквально бредила небом, о летчиках снимали фильмы, писали картины, сочиняли песни и стихи. Трудно было найти мальчишку, который бы не хотел стать летчиком. И государство шло навстречу этим мечтам. В 1936 году в стране насчитывалось 150 аэроклубов, тогда как в 1930-м их было только четыре, кроме того – 240 планерных станций с 1200 инструкторами и 2000 планеров, 600 парашютных вышек. Парашютные вышки строились даже в колхозах. В журналах печатались подробные инструкции по сооружению вышек, подсказывалось, что «под парашютную вышку можно приспособить любое сооружение: колокольни церквей, башни минаретов, башни крепостных стен, фабричные трубы». По приблизительной статистике за 1935 год с парашютом прыгнуло более миллиона человек, в 1936-м, по разным оценкам, прыжки совершили более 1,3 млн человек.

По мнению В. В. Волкова, декана факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, «летчики и парашютисты являлись центральными культовыми фигурами середины 30-х годов, образцами героизма как мужского, так и женского, моделями, созданными для подражания. Атмосфера тридцатых годов – это стремление к полету на всех возможных технических средствах: самолетах, планерах, дирижаблях, воздушных шарах, а также прыжки с парашютом, ставшие особенно массовыми в 1936 году. Конечно, покорение воздушного пространства было частью более широкого и всеохватывающего движения. В этот ряд героических практик следует включить и стахановское движение, и покорителей Северного полюса, и спортсменов, и военных и других. Но летчики, в силу ряда присущих им особенностей, занимали особое место. Они совмещали в себе высшие достижения технического прогресса, зрелищность, риск, эстетику, наглядный и продолжительный героизм…».