Нелли Гореславская - Иосиф Сталин. Отец народов и его дети

И становились мощным фактором воспитания нового человека, человека будущего, которому покоряется не только земля, но и небо. Великая идея, овладевшая массами, особенно молодежью, давая крылья в духовном плане, требовала и физически реализовать этот порыв. Эти молодые мечтатели и энтузиасты хотели летать, летать «все выше, и выше, и выше, преодолеть пространство и простор…», веря, что именно так они перелетят из прошлого в прекрасное светлое будущее, веря, что для этого «нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца – пламенный мотор». С другой стороны, с рациональной точки зрения, такое стремление ввысь, к небу, к полету легко объяснимо приближающейся войной, необходимостью овладевать новой техникой, которая скоро может стать боевой. Ведь освоение воздушного пространства и авиационной техники есть часть военного строительства, обороны страны. («И в каждом пропеллере слышим спокойствие наших границ»). Кроме того, оно входило и в более широкий индустриальный проект, милитаризацию страны, военизацию населения.

Не случайно тридцатые годы стали временем выдающихся рекордных полетов и перелетов. Советскими летчиками были установлены многочисленные мировые рекорды. Именно на 30-е годы приходятся подвиги Чкалова, спасение челюскинцев, беспересадочный перелет в США Белякова и Байдукова, полет на Северный полюс Водопьянова, полеты в стратосферу Коккинаки. Сам знаменитый конструктор космических аппаратов академик Королев начинал как летчик в 30-е годы.

Мало того, героическая профессия летчика перестала быть привилегией только мужчин. В самом деле, если революция провозгласила равноправие женщин, то почему советское государство должно препятствовать девушкам летать, становиться летчицами и парашютистками? И девушки тоже устремились в небо. Летчицы Гризодубова, Раскова и Осипенко (экипаж самолета «Родина») установили женский мировой рекорд дальности беспосадочного полета. В войну, как помним, были эскадрильи девушек-летчиц, немалое число которых стало Героями Советского Союза. С парашютных клубов начинали и наши космонавтки, хотя после войны число женщин-летчиц стало резко снижаться.

Освоение воздушного пространства имело и другой – социальный – эффект. «По сравнению с двадцатыми, в тридцатые годы произошел существенный политико-культурный сдвиг, – пишет В. В. Волков. – Его зафиксировали по-разному многие исследователи советской культуры. Это переход от коллективизма к большему индивидуализму… от массового человека к выдающимся личностям. Коллектив перестает быть героем социалистического строительства; начиная с 1935 года и особенно в 1936 году и далее таким героем становится личность, своего рода сталинский сверхчеловек».

Как считает профессор Волков , «известный феномен культа личности вождя на самом деле был лишь кульминацией более широкого явления культивирования личности, то есть культ личности Сталина был частным случаем культа личности как таковой. Выдающиеся летчики и летчицы выступали как культовые мифологические персонажи и при этом всегда были связаны специфическими отношениями со Сталиным… Летчики и стахановцы есть прежде всего некоторый тип коллективной репрезентации новой общности – семьи, отцом которой выступает Сталин…»

По мнению С. Г. Кара-Мурзы, «Сущность институтов государства и права могут быть поняты лишь исходя из типа того общества, которым они порождены. Определять тип общества по признаку господствующей в нем социально-экономической формации (феодальное, капиталистическое, социалистическое) – недостаточно. Россия, Китай и Англия различны независимо от экономической формации».

Более важным и определяющим является понятие современного и традиционного общества. Вопреки либеральным утверждениям, они отличаются друг от друга вовсе не тем, что одно является свободным и гуманным, иными словами – цивилизованным, а второе – жестоким и деспотическим. Как мы знаем, в западном современном обществе долгое время процветало рабство, которое никак не смущало ни его отцов-основателей, ни граждан. Так, основатель теории гражданского общества философ Б. Локк помогал составлять конституции рабовладельческих штатов и вложил все свои сбережения в работорговлю.

Главным отличием является положение человека в обществе, его связи с другими. Так называемое современное общество – это общество неких индивидуумов, соединенных отношениями купли-продажи, рынка, конкуренции, свободных от этических ценностей и выражаемых чисто количественной мерой цены. Каждый человек выступает по отношению к другому человеку как собственник. Общей, всеобъемлющей метафорой общественной жизни становится рынок.

«Напротив, в обществе традиционном люди связаны множеством отношений зависимости. Акты обмена между ними по большей части не приобретают характера свободной и эквивалентной купли-продажи (обмена равными стоимостями) – рынок регулирует лишь небольшую часть общественных отношений. Зато велико значение отношений типа служения, выполнения долга, любви, заботы и принуждения. Все это отношения с точки зрения либерала несвободные и не поддающиеся рациональному расчету, они в значительной части мотивируются этическими ценностями. Общей, всеобъемлющей метафорой общественной жизни становится в традиционном обществе семья.

Принципиальное отличие традиционного общества от западного в том, что в нем всегда есть ядро этических ценностей, признаваемых общими для всех членов общества («неписаный закон»). Само западное общество и возникло через расчленение этой общей (тоталитарной) этики на множество частных, профессиональных этик – коммерческой, административной, политической и т. д. В большой мере очистив отношения людей от внерациональных сил (заменив ценности ценой), гражданское общество приобрело большую устойчивость, стало нечувствительным к потрясениям в сфере идеалов. Так, оно стало полностью равнодушным к проблеме признания социального порядка справедливым или несправедливым – критерий справедливости исключен из процесса легитимации общественного строя. Напротив, для традиционного общества идеал справедливости играет огромную роль в обретении или утрате легитимности». (С. Кара-Мурза. Советская цивилизация.)

Естественно, что во главе традиционного общества-семьи стоит Отец. В дореволюционной России это был Царь-батюшка, в СССР – Отец народов. Таким образом, можно сказать, что Октябрьская революция не изменила тип общества, хотя изменила форму собственности и тип экономических отношений. Вдобавок она дала обществу новую, необычайно привлекательную и отвечающую менталитету народа мессианскую идею, как говорилось выше. Эта идея воспитывала и направляла народ уже сама по себе, будучи закрепленной в государственном устройстве. Однако для того, чтобы она укрепилась в сознании как единственно верная, стала его доминантой, государство применяло и соответствующие воспитательные усилия, в основном, разумеется, при воспитании молодого поколения.