Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения

М. Королёва: — Но это вам соратники потребуются. Ну, например, там я не знаю, Народный фронт, который сегодня был учрежден и объявлен. Вы же, кстати, оттуда, с учредительного съезда? Вы же были в Манеже?

А. Проханов: — Для этого мне потребуется Господь Бог в соратники. Я сейчас не оттуда, я сейчас из бара, где я пил «Гиннес». А до этого я был в Манеже.

М. Королёва: — Иностранное пиво, заметьте. Ну, не важно.

А. Проханов: — Оно… Какое?.. Иностранное?

М. Королёва: — Как?.. Вы же были в Кремле. Вы же мне сказали, что были в Кремле и в Манеже.

А. Проханов — Марина, ну, что вы несете? «Гиннес» — иностранное пиво? Это любимый напиток вятичей. Он изобретен вятичами. Просто бренд украли у нас.

М. Королёва: — Так, подождите-подождите. Давайте про Народный фронт. Все-таки вы там были или нет?

А. Проханов: — Конечно.

М. Королёва: — Дело в том, что нам показывали только первые 23 минуты, открытую часть вот этого учредительного съезда. «А вы имеете какое-то отношение к Народному фронту?» — это тоже спрашивают вас слушатели.

А. Проханов: — Нет, я был приглашен на эту ассамблею в виде гостя. Мне эмблему дали… И я там был среди публики в качестве гостя. И как писатель, как поэт, как художник я был увлечен всем происходящим.

М. Королёва: — Ну, то есть наблюдатель.

А. Проханов: — Ну да. Так, соглядатай.

М. Королёва: — Хорошо. Наблюдатель, соглядатай. И что же вы там наблюдали?

А. Проханов: — Ну, я наблюдал, во-первых, то, что и вы наблюдали. Я не буду пересказывать картинки, которые вы видели.

М. Королёва: — Но была закрытая часть, открытая часть?

А. Проханов: — Никакой там закрытой части не было, там была открытая часть. Закрытая часть, как я знаю, была вчера, где обсуждали устав, документы, манифест. Собралась самая разная публика, разношерстная, большой такой круглый амфитеатр. Вышел ведущий и зачитал манифест. Потом вышел Путин, произнес речь такую тронную, триумфальную, которая многократно прерывалась молодежными криками: «Россия! Россия!»

М. Королёва: — «Путин! Путин!», — еще кричали.

А. Проханов: — Ну, «Россия! Путин!», — кричали, да. Потом ведущий этот съезд предложил выбрать лидера, тут же сказав, что нет, по-видимому, иных кандидатур, кроме Путина. Съезд Народного фронта тихо взревел, что «да, действительно, такой кандидатуры нет». Его выбрали без голосования, просто одним, так сказать, одним дыханием.

Потом Владимир Владимирович произнес речь. Она такая была эмблематическая. Это был призыв к консолидации во имя великих целей построения России, исполненный добра, света, могущества, целомудрия и прочих очень добрых человеческих переживаний.

М. Королёва: — Ну, смотрите. Это наблюдение. Теперь хотелось бы какой-то аналитики от вас, поскольку вы — наблюдатель и соглядатай, и, наверняка, вы сидели там и раздумывали, зачем же это все, собственно говоря. Ведь у нас уже была до этого «Единая Россия», теперь у нас есть Народный фронт. Вот давайте с названия начнем. Фронт. Опять-таки, слушатели спрашивают «Кому объявлена война, если это фронт?»

А. Проханов: — Давайте не будем идти по банальным схемам. Фронт — это уже было многократно. Кто враг, где линия фронта. Вы спросили меня, что это такое, как я это осмыслил всё.

Я осмыслил это все по-своему, потому что я не знаю, может быть, на самом деле там другой какой-то эскиз и другое содержание. Но я понимаю, что идет стремительное перекраивание политического и социального контекста сегодняшней России. После закона о партиях идет бурное создание всевозможных организаций, партий. Все, что раньше казалось ровным ландшафтом, на котором существовали «Единая Россия» и три партии-сателлита, все вокруг закипело — какой-то плуг взрывает эти пашни, эту целину, и на глазах возникают какие-то пузыри политические, какие-то, там не знаю, стержни, башни, конфигурации.

М. Королёва: — То есть Народный фронт — это пузырь? Я так, по ходу дела.

А. Проханов: — Да, вот лучше бы вы помолчали некоторое время. В целях собственной безопасности, между прочим.

М. Королёва: — Я молчу. Заметьте, я молчу.

А. Проханов: — Хорошо. Так вот мне кажется, что Народный фронт — это организация, которая должна доминировать над всем этим бурлящим, кипящим фоном, который чреват всплесками, возвышенностями, какими-то холмами ландшафтными. Народный фронт должен быть такой скалой, таким образованием, такой пирамидой, которая была бы выше всех этих возникающих холмов и возвышенностей, и выше «Единой России», которая в атмосфере этого бурного партийного строительства поневоле понижает свой уровень, свою вершину, свою возвышенность над уровнем моря и, в общем, приближается к партиям-сателлитам. А политическому руководству страны, в данном случае — президенту, необходимо что-то грандиозное, что-то огромное… Знаете, я только что был в Петербурге. Необходим такой вот огромный памятник, на котором бы мчался конь, побивающий змею. И мне кажется, что Народный фронт…

М. Королёва: — А «Единая Россия» для этой роли не подходит?

А. Проханов: — Она сыграла свою роль, огромную роль в воспроизведении власти. Она честно сработала, ее создали, и она не была фикцией. Она многие годы подряд воспроизводила власть, она и была создана для этого.

М. Королёва: — Вопрос только в том, куда же ее теперь. А куда же теперь «Единую Россию»? Представьте себе, что все захотят пойти в Народный фронт: ведь там же Путин, тот самый Путин, который раньше был с «Единой Россией».

А. Проханов: — «Единая Россия» останется на своем месте. Я не думаю, что в Народный фронт все уж так заторопились. Потому что, насколько я понял или почувствовал на этом съезде, Народный фронт пока что являет из себя такую огромную, громоздкую политическую машину, которая создана из деталей, уже существующих в нашем социуме и уже лежащих на полках, там не знаю, автомобильных запчастей или каких-то салонов автомобильных. Это организации, общественные движения, союзы, которые уже существуют, которые имеют свою судьбу, свою историю и свое развитие или, наоборот, свою остановку.

И вот эта машина создана. Она, как мне кажется, к сожалению моему, слишком механистична. Она собрана из шестеренок, колес, валов, шкивов, приводных ремней. Но у нее нет компьютера. У нее нет того, что необходимо для серьезной партии или политической организации. У нее нет интеллектуального штаба.