Любовь Калинина - Владимир Климов

Молодому коллективу ОКБ завода 26 было очень трудно вести техническое соревнование с заграничными странами, где работали люди с многолетним стажем, с большим опытом по созданию новых моделей, с огромными производственными возможностями и неограниченными исследовательскими ресурсами. Но тем не менее за счет напряженной работы, за счет талантливости, за счет высокой сознательности, за счет любви к своей родине молодой коллектив ОКБ завода добился неоспоримых успехов в этих соревнованиях. С 1936 года ОКБ завода 26 передало на серийное изготовление новые типы машин: М-100А, М-103, М-103А, М-105, М-105П, М-105ПФ. Эти машины широко применялись и применяются в нашей военной авиации и по качеству своему не уступают заграничным образцам. За свои успехи в разработке новых конструкций авиационных моторов и внедрение их в серийное производство работники ОКБ завода 26 – конструкторы, исследователи, производственники, механики – четыре раза награждались высшими правительственными наградами, орденами и медалями Союза Советских Социалистических Республик. В 1936 году за выпуск нового мотора М-100А и внедрение его в серийное производство орденами и медалями были награждены четыре работника коллектива ОКБ. В 1939 году за выпуск новых моторов М-103 и М-107А и внедрение первого в серийное производство орденами и медалями были награждены шесть работников коллектива ОКБ. В 1941 году за создание моторов М-105 и М-105П и внедрение их в серийное производство были награждены орденами и медалями семь работников коллектива. В 1943 году за успешную работу по новому мотору получили персональное награждение орденами и медалями 34 работника коллектива ОКБ.

И вот 30 декабря 1943 года Приказом Президиума Верховного Совета весь коллектив ОКБ завода 26 в целом награжден высшей правительственной наградой – орденом Ленина, ныне торжественно врученным нам от имени Президиума Верховного Совета СССР председателем Президиума Верховного Совета Башкирской АССР товарищем Ибрагимовым… Теперь ОКБ завода 26 – уже не молодой коллектив, а изведавший многие тропинки на творческом пути, испытавший горе и радости, получивший в работе и опыт, и навыки. На многие стороны опытного моторостроения мы смотрим теперь новыми, ясными глазами и видим то, что в недавнем прошлом было от нас сокрыто. Сейчас мы знаем, что развитие авиационных моторов можно вести значительно быстрее и решительным образом опережать достижения заграничной техники, что темп создания новых опытных моторов зависит, в первую очередь, от нас самих и от помощи руководства завода и серийных цехов…

Мы благодарим директора завода товарища Баландина, руководство завода, начальников цехов, инженерно-технический состав завода и рабочих за помощь, оказанную нам в прошлой работе, и просим с таким же вниманием, поддержкой и помощью отнестись к нашим нуждам в будущем. Мы здесь еще раз заявляем, что без вашей широкой помощи лучшее стремление и помыслы ОКБ завода в деле опытного строительства окажутся несбыточными. И потому направляем вам свою горячую просьбу об эффективной помощи. Орденоносный коллектив ОКБ в системе орденоносного завода 26 имеет все возможности в текущем году еще раз добиться крупного успеха в своих работах, а тем самым оказать помощь нашей героической Красной Армии в ее борьбе с фашистскими захватчиками и оправдать доверие, оказанное коллективу партией и правительством высоким награждением.

Да здравствует наша победоносная героическая Красная Армия, да здравствует наше дорогое Правительство, да здравствует Центральный Комитет партии, да здравствует Вождь и Учитель, маршал Советского Союза товарищ Сталин!»

Выступление Владимира Яковлевича не раз прерывалось аплодисментами, а последние слова буквально потонули в овациях. Так завершился этот переломный, развернувший страну к победе, трагический для миллионов осиротевших семей 1943 год.

После гибели сына в доме Климовых воцарилась беда. Вера Александровна слегла, долгие месяцы ничто не могло ее вывести из оцепенения и полнейшего безразличия к жизни. Летом, когда первая боль утраты уже начала притупляться, неожиданно пришли письма от сослуживца Алексея, который счел своим долгом поведать ужасные подробности его последних дней и мучительной смерти.

Оказалось, что после перенесенной операции и предпринятого лечения, признанных малоэффективными, Алексея выписали из госпиталя, положив в избу крестьянина соседнего совхоза. Официально – дожидаться эвакуации, а по сути – оставив его умирать в одиночестве, без какой-либо медицинской помощи. Только хозяева его последнего земного пристанища – семья Павла Галигузова – поддерживали, как могли, умирающего Алексея. Они и похоронили его недалеко от своего дома.

Описания мучений сына, его трагическая кончина вдали от родных, искавших его все это время по фронтам и госпиталям, окончательно сломили Веру Александровну. Ире пришлось уйти с работы, чтобы не оставлять маму наедине с тягостными мыслями. А как только фронт продвинулся вперед и Курская область оказалась в глубоком тылу, Вера Александровна с дочерью добились разрешения побывать на могиле Алексея. Владимиру Яковлевичу в этой «милости» было отказано, не время отвлекаться от выполнения задач государственной важности. Родители так до конца дней и будут ощущать себя без вины виноватыми.

И с тех пор каждый год, пока позволяли силы и не окончилось ее земное бытие, Вера Александровна обязательно отправлялась в свой скорбный путь, в колхоз «Новые Всходы» Верхне-Смородинного сельсовета Поныревского района Курской области, на могилу сына, капитана Красной Армии Алексея Жасмина. А когда в Москве перед зданием МГУ будет установлена памятная стела с именами всех погибших в годы Великой Отечественной войны выпускников, среди которых высечено имя и Алексея Георгиевича Жасмина, родные станут приходить сюда, чтобы поклониться его памяти. И в память о брате Ирина Владимировна наречет своего сына его именем. Алексей навсегда останется душой и совестью этой великой и очень красивой русской семьи.

Вера Александровна с того трагического дня начала медленно угасать. И только новая беда, нависшая теперь уже над единственной дочерью, заставила ее на время вернуться к жизни. Ира со второго курса института переехала жить в Уфу, где вместе с еще одной студенткой снимала часть комнаты в доме старушки-башкирки. Постоянное недоедание, холодные уральские зимы сделали свое дело. Она тяжело заболела, врачи определили туберкулез, рекомендовав срочно уезжать из этих мест с губительным для нее резко-континентальным климатом. Владимир Яковлевич перевез дочку в Москву пока под присмотр Ружены Францевны, а вскоре и жена смогла осилить дорогу: Ире требовался постоянный уход. Больше полугода она пролежала в больнице, но все-таки родовую климовскую хворь – наследие владимирских предков – удалось изжить навсегда.