Сергей Есин - Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

В своей речи Путин не упомянул ни имени Сталина, ни имени основателя нового государства Ленина. Между прочим, вопреки политическим соображениям В.В. и мнению М.О.Чудаковой, кажется, в Якутске — передавало вчера телевидение — установили памятник Сталину. У народа своя точка зрения и на жертвы, и на историю. Речь свою Путин произнес, вернее прочитал очень хорошо, он самый лучший из всех лидеров последнего периода в смысле ясного и выразительного чтения речей.

Воистину, кроме гуманитарной причины был повод собирать народ: парад прошел идеально, я бы даже сказал, как при Сталине. Я бы даже сказал, что подобной воинской выправке мог бы позавидовать и сам Фридрих Прусский.

И у ветеранов, которые ехали в автомобилях, и у ветеранов, которые сидели на трибунах, на глазах стояли слезы. Это понятно: им вспоминалось не только величие свершенного, но и их молодость в то время. В детстве я завидовал не столько тому, что они воевали, сколько тому, что прошагали через такие замечательные иноземные страны. Путешествовать было уделом Молотова и Литвинова, сам Сталин сидел сиднем в Кремле. Мог ли я тогда предположить, что увижу и Берлин, и Париж, и Нью-Йорк? Ветераны плакали, я думаю, что те, кого провезли по Красной площади на довоенных полуторках, не считали, что их использовали как статистов. Ведь не каждому довелось по главной, притом пешеходной, площади страны не пройти, а проехать. Но почему одни на трибунах, а другие — на машинах? Одни зрители, другие по-прежнему гладиаторы. Упомянули все-таки имя генерала Варенникова, знаменосца Победы в 45-м, но не показали его крупно. Вот и опять свидетельство, что не умеем мы или не хотим — зависть, боюсь, русская черта — создавать мифы о своих героях. Мельком, на трибуне, но крупно показали Ельцина. Он выглядит радостным душевнобольным, которому пообещали конфетку. Иногда во время трансляции — вели ее двое молодых дикторов и Анна Шатилова и Игорь Кириллов, две советские легенды, которых в свое время поторопились убрать, дабы и своим видом не напоминали об ушедшей эпохе — рассказывали о судьбе того или иного ветерана, звучало это фантастично! В связи с этим вспомнились слова Новодворской: каждому бы воевавшему единовременно по пять тысяч долларов и ежемесячно — по пятьсот. По себе знаю, как трудно доживать, не зная, на какие деньги тебя похоронят

По случаю праздника мой сосед по даче Володя, преподаватель фарси в каком-то военном институте или университете, поднял над своим домиком военно-морской флаг. Он же, между прочим, рассказал, что сегодня включил телевизор с семи утра: поздравляли ветеранов и говорили ветераны. Отчего-то, заметил Володя, почти все ветераны были определенного качества. Ну, может быть, это связано с особой их активностью или живучестью? На это я ответил следующее: в силу ряда обстоятельств наши средства массовой информации почему-то яро доказывают нам совершенно известное: и об активном участии этого народа в войне, и об его исключительной храбрости, известной, впрочем, с библейских времен. Для меня это вне всяких сомнений. Шейлок — это уже обстоятельства жизни в ином времени, которые не отменяют, судя по восстанию в Варшавском гетто, природных качеств. Особенно телевидение проявляет картинную сверхлояльность, обратная сторона которой — ненужная реакция русских зрителей. Этим отличался и показ встречи в Художественном театре, и президента в Израиле, и каких-то вручений в Америке.

10 мая, вторник. Тороплюсь записать вчерашнее впечатление от замечательного концерта, состоявшегося на Красной площади. Это монументально, художественно заострено, невероятно трудно по исполнению. Думаю, что актеров было задействовано не меньше, чем зрителей. Среди актеров, певших песни военного времени, оказалась даже Патрисия Каас. Ее номер и как она покидала Красную площадь на военном джипе с флагом Франции — это художественный апофеоз спектакля. Почти не было наших исполнителей, скомпрометированных эстрадой. Вообще, вчера был странный день: многие из нас вдруг снова почувствовали себя гражданами великой державы, какой Россия уже вряд ли является. Какое родилось вдохновенье, какая гордость за страну и себя!

Довольно рано покинул дачу, потому что решил заехать в Ракитки и посадить там сливы, которые выкопали у соседа. По дороге слушали, как всегда, радио. Это была так полюбившаяся мне передача Гриши Заславского "Культурный вопрос — культурный ответ". Возможно, я ошибся в знаке между двумя понятиями в названии передачи. Сначала шла беседа с неким молодым оперным режиссером, Александром Панкратовым (?). Он экспериментирует в этом искусстве, а мне понравились два его "консервативных" соображения. Первое: сто или сто пятьдесят лет назад все оперные композиторы были современными, а вот теперь пришло время во что бы то ни стало хранить традицию. Второе: современная опера — это современная опера, но зачем Некрошюсу, который эту оперу поставил (речь шла о "Детях Розенталя" в Большом театре), быть таким русофобом? Я просто ахнул от такого попадания в цель. Это основное, чем нынче занимается современное модернистское искусство.

После передачи пошли последние известия о триумфе Буша в Грузии. Некоторые демонстранты, собравшиеся на площади Свободы в Тбилиси, чтобы послушать американского президента, несли плакатики "Буш, помоги Грузии". Да что же это за гордая нация: то просят царя-батюшку взять их под свою опеку, то американского президента принять их в НАТО!

Когда "новости" кончились, Гриша Заславский начал интерактивный опрос слушателей о прошедшем Дне Победы. Большинству, как и мне, все понравилось. Возражала лишь дама, которая живет возле Поклонной горы, — участники тамошней манифестации устроили во дворе ее дома туалет и помойку. А потом в разговор вступила женщина, которая смотрела весь телеконцерт с Красной площади в большой компании, человек из двадцати. Им очень понравилось, но они не приняли появления Аллы Пугачевой в красном "балахоне" и: "слова-то, которые она произносит, непонятны", "она просто всем надоела".

Уже дома вперился в "Семнадцать мгновений весны", которые по НТВ идут серия за серией весь день подряд. Самое поразительное здесь — режиссер этого гениального сериала, Татьяна Лиознова. Как очень серьезный художник она, на первый взгляд, должна была бы отказаться от детективного материала. Сразу ли увидела она в сценарии легендарный фильм, или все получилось случайно? Впрочем, гениальный человек непредсказуем.

В Подмосковье сгорела еврейская синагога. Очень жаль, это уже почти памятник истории — ее построили, тайно, в тридцатые годы, в знаменитой Малаховке. Как всегда, спасали ее местные русские жители, как всегда евреи сказали, что ее подожгли антисемиты. И в Берлине открыли потрясающий памятник евреям, погибшим от холокоста. Лабиринт из бетонных кубов, расположенный на площади, равной почти двум футбольным полям. В этой интерпретации и холокост выглядит по-другому, без какой-то исключительности в своей праведной горестности. Если бы что-нибудь подобное сделать и у нас, записав на глыбах имя каждого погибшего в Отечественной войне.