Федор Раззаков - Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино

А теперь попробуем порассуждать на тему описанных в книге действий НКГБ. На первый взгляд все выглядит логично. Чекисты долго наблюдали за романом Зои и Джексона и не предпринимали никаких действий. Но 12 апреля 1945 года из жизни ушел президент США Ф. Рузвельт, и к власти в Белом доме пришел Г. Трумэн, который резко развернул политику своей страны по отношению к СССР на 180 градусов – от позитива к негативу. Фактически это было предтечей холодной войны (1 июля 1945 года американцы и англичане даже собирались напасть на СССР в рамках операции «Немыслимое», но Сталин вовремя узнал об этом и произвел перегруппировку своих вооруженных сил в Европе). И на этой волне НКГБ решило выслать из страны Джексона Тейта. Однако возникает вопрос: почему только его одного? Почему, к примеру, советские власти не выслали остальных американцев, кто крутил любовь с советскими женщинами? А таких романов в те дни в Москве было несколько – например, отношения Томаса Уитни и Юлии Запольской, которым разрешили пожениться. И вообще, почему мы рассматриваем эту историю только через призму действий НКГБ? А что делало Управление стратегических служб США, а конкретно – их контрразведка? Ведь она в посольстве США была, и возглавлял ее Николас Харди, легальная должность которого в посольстве была иной – начальник административно-хозяйственного отдела. Неужели американские контрразведчики не знали о романе своего соотечественника с русской актрисой? Наверняка знали. Значит, они тоже должны были волноваться на предмет того, что их заместитель военного атташе может угодить в «медовую ловушку» НКГБ. Им это было нужно?

Кстати, в посольстве США в те дни работал Джон Дэвиз. Он родился в Китае и был специалистом по Дальнему Востоку. А Тейт, как мы помним, был прислан в СССР именно с прицелом для работы в этом регионе (в свете будущей войны с Японией). Дэвиз был человеком Трумэна, то есть настроен был крайне антисоветски. И именно он занимался тем, что подрывал авторитет некоторых сотрудников и офицеров посольства, чтобы подготовить почву к их переводу из Москвы.

Обратим внимание еще на один факт. Именно в тот момент, когда Тейт покинул СССР, там находился Гарри Гопкинс – личный представитель президента США (сначала Ф. Рузвельта, потом – Г. Трумэна). Он прилетел в Москву 26 мая 1945 года, чтобы обсудить со Сталиным детали предстоящих в Потсдаме очередных переговоров между руководителями СССР, США и Великобритании. Представить себе, что советские власти в момент его визита сделали персоной нон-грата американского дипломата, да еще без объяснения причин выдворения, достаточно трудно. А вот обратный процесс вполне реален. Почему? Дело в том, что Гопкинс был настроен просоветски и считался человеком Рузвельта. А новый президент был уже готов к смене курса, и поэтому такие люди, как Гопкинс, ему были не нужны. В итоге в июле 1945 года последний вынужден будет покинуть большую политику. А еще спустя полгода (в январе 1946 года) и вовсе скончается в возрасте 55 лет, затравленный людьми Трумэна. Учитывая, что Тейт попал под влияние русской, вполне можно предположить, что кое-кому в посольстве сей факт мог не понравиться и они отослали Джексона на родину от греха подальше.

Короче, версия о том, что любовник Федоровой покинул СССР не по воле НКГБ, а по приказу своих соплеменников, не выглядит фантастикой. А в «Дочери адмирала» людям была рассказана другая версия, с тем чтобы история любви русской и американца выглядела как святочный рассказ. К тому же эта версия четко ложится на ту антисоветскую матрицу, которая сформировалась в головах американцев за долгие годы холодной войны. Согласитесь, если бы американцам была рассказана иная версия – о том, как он влюбился в русскую, а его коллеги, испугавшись, что она русская разведчица, отозвали его домой, – то это была бы уже другая история, где в роли разлучителей выступали бы не коварные чекисты, а их соотечественники американцы.

Если брать за основу версию отзыва Тейта самими янки, то получается, что шпионом он не был. В противном случае вряд ли бы коллеги прекратили его роман с лауреатом Сталинской премии. Ведь чем были интересны УСС люди вроде Зои Федоровой? Они вращались в светских кругах и могли снабжать американцев информацией о ситуации в советских верхах. В советских газетах ничего не писали о повседневной жизни тех же членов Политбюро, а в кругу артистов разговоры на тему, как живут сильные мира сего, курсировали постоянно. Поэтому руководство советского отдела УСС (одним из его руководителей был князь Оболенский) нацеливало своих агентов именно на завязывание близких отношений с представителями советской элиты. Об этом наглядно говорит история Василия Зайцева (1910), который работал в американском посольстве с июля 1935 года – сначала в качестве шофера, а затем в роли заместителя начальника административно-хозяйственного отдела посольства (как мы помним, начальником этого отдела был Николас Харди, отвечавший в посольстве за контрразведку). В 1946 году Зайцева арестовало МГБ (преемник НКГБ), и вот что он рассказал на одном из допросов:

«…Начало моей преступной связи с американцами относится к 1934 году. Работая в то время у американского корреспондента Стоннемана, я часто разъезжал с ним по городам Советского Союза и помогал ему в сборе шпионских сведений. Стоннемана особенно интересовали промышленные центры и города, имеющие оборонное значение. Достаточно сказать, что за один только 1934 год мы побывали в таких городах, как Севастополь, Киев, Ростов, Сталинград, Саратов и Астрахань, где посещали фабрики, заводы и другие предприятия. Кроме того, Стоннеман и я объехали ряд станиц на Кубани, знакомясь с жизнью и бытом колхозной деревни. Возвращаясь в Москву после каждой поездки, Стоннеман направлял в Америку статьи, в которых, извращая действительность, охаивал все советское. Опускаясь до самой низкопробной клеветы, Стоннеман не останавливался перед прямой фальсификацией фактов, стараясь вопреки действительности показать, что в СССР царит якобы голод, нищета и бесправие. Летом 1935 года, как я уже показал, Стоннеман выехал из Советского Союза.

О дальнейшей моей связи с американской разведкой Стоннеман никаких указаний мне не давал, но спустя некоторое время, после его отъезда из Советского Союза, меня вызвал к себе второй секретарь американского посольства в Москве Уорд Ангус и, намекнув на мои отношения со Стоннеманом, предложил мне почаще заходить к нему. При этом Уорд заявил, что его интересует также информация, которую в свое время собирал Стоннеман, и что он надеется получать ее от меня. Я заверил Уорда, что он всегда может рассчитывать на мою помощь. В последующем, посещая Уорда, я передавал ему сведения о материальном положении населения города Москвы, используя при этом разные клеветнические слухи, распространяемые антисоветским элементом. Аналогичную информацию я передавал и Харди, с которым был связан после отъезда Уорда в конце 1939 года во Владивосток, куда Уорд был назначен на пост генерального консула. По заданию Харди я, кроме того, следил за поведением советских граждан, работающих в американском посольстве, и выявлял их настроения. Этими данными Харди интересовался потому, что наряду с разведывательной деятельностью, которую он проводил на территории Советского Союза, Харди занимался контрразведывательной работой внутри посольства…