Ронни Вуд - Ронни. Автобиография

Оказалось, что это не столько предложение, сколько приказ. Он сказал: «Вы поедете со мной в мой дом в Нассау», и мы согласились. Он держался по-деспотически, и что-то убедило нас в том, что лучше будет, если мы полетим с ним на самолете. Он также пригласил Ринго Старра, так что мы вроде как были уверены в нём.

В полёте из Парижа Виктор безумно курил маленькие самокрутки с «дуджи» [22] Героин — прим. пер. . У него с собой была целая куча этих «грязных сигарет», которые он решил взять с собой на Багамы. Прямо перед посадкой он передал Джо свой чемоданчик и сказал: «Ты пронесешь его».

Она сказала мне: «Я не хочу этого делать», и я тоже не хотел, но он был парень не промах и только после долгих препирательств нашел выход из положения. Он взял коробку с сигаретами, которую мы купили в «дьюти фри», распечатал её, положил свое курево в одну пачку и положил их на самое дно коробки, прежде чем опять её запечатать.

Когда мы очутились на таможенном досмотре, все наши вещи положили на весы перед инспектором, там же была и коробка с сигаретами. Инспектор спросил: «Чьё это?»

Джо ответила: «Это — его», и показала на Виктора.

Но он сказал: «Нет, это — его», и показал на меня.

Я показал обратно на Виктора: «Это — его».

А Виктор кивнул на Джо и промолвил: «Должно быть, это — её».

Это было похоже на комедийный скетч за тем лишь исключением, что инспектор не смеялся, а теперь повернулся к Джо и заставил её открыть сумку. Он обыскал сумку полностью снаружи и внутри, добрался до коробки с сигаретами, открыл одну пачку — не ту, — и мы прошли.

Как только мы добрались до его прекрасного особняка, и когда появился Ринго, Виктор пригласил нас — вернее, снова заставил — пройти в звукозаписывающую студию, которая там у него была, чтобы мы для него поиграли. Мы не собирались с ним спорить, так что я и Ринго играли для него — помню, я написал песню под названием «Tiger Balm» («Тигровый бальзам») — и он записал её. Недавно мы с Ринго вспоминали то время, когда гостили у этого парня, путая строчки с риффами и наркоманский жаргон с рисунками ударных [23] Здесь непереводимая игра слов: «drug patters for drum patterns» — прим. пер. .

Так скоро, насколько это было возможно, мы с Джо умчались назад к нашей парижской идиллии. В конце концов мы узнали, что Виктора арестовали и заключили в тюрьму. Наверное, его отец возненавидел своё чадо, не смог примириться с мыслью, что его сын — крупный наркодилер, и не стал за него заступаться. Но это был не последний раз, когда мы с Джо проводили каникулы с деятелями из мира известных субстанций.

В то время Джо совершенно не была знакома с наркотиками и всем, что им сопутствовало. У ней были какие-то немецкие снотворные таблетки, которые она приобрела в одной своей модельной поездке, но Кит их нашел, так что они пропали. Это были старые добрые наркотические времена, когда на фармацевтику можно было положиться. Снотворные погружали тебя в сон, только если ты не запивал их алкоголем. Когда ты смешивал снотворное с ним или с фармацевтическим кокаином, то балансировал где-то посередине. В те времена была таблетка под названием десбутол, она была наполовину бирюзовой, наполовину оранжевой, наполовину тонизирующим и наполовину снотворным. Фредди Сесслер доставал их в Париже, и это были лучшие Фреддины наркотики. Теперь там их больше не производят.

Джо боялась таблеток, и пугалась всякий раз, когда Кит вкалывал себе. Мне тоже не доставляло особого наслаждения видеть, как он делает это, потому что я всегда ненавидел иголки. Но Париж был для «Стоунз» самым подходящим местом, поэтому мы и любили записываться здесь. Там гораздо спокойней, чем где-либо, нет безумных поклонников, просто наркоши и дилеры. Один из дилеров был парнем с французским именем, которое мы не могли произнести, так что Джо называла его Жан-Пьер Ле Ванкер [24] англ. «wanker» — онанист, — прим. пер. . Он прославился своим сексом с одной девчонкой — он вколол себе амилнитрат, засадил ей и умер в процессе. Такие вещи отпугивали Джо от всех наркотиков, кроме более-менее «развлекательных».

Эти пять месяцев в Париже стали для Джо настоящей боевой проверкой. Она не видела до этого ничего подобного. В то же время мы с Джо восхитительно любили друг друга, занимаясь этим при каждой подходящей возможности, особенно в «Клубе Джо» в студии. Она наворачивала на окно шарфы, чтобы никто туда не мог заглянуть, вешала на дверь табличку «Не заходить без разрешения», и мы проводили каждое свободное мгновение вместе.

Эти пять месяцев пролетели как пять дней, и когда мы вернулись в Лондон, Джо была беременна нашим дитём любви — Лией. Она была зачата во время страстной ночи в квартире Яна Маклагана в Баттерси.

Я впервые привел Джо домой, чтобы познакомить её с моими мамой и папой в тот же вечер, как мы приземлились в Хитроу. Я не знал, как объяснить им, что я по уши влюбился в неё, потому что я всё еще был женат на Крисси, а Джо всё еще была замужем.

Мы проехались по Йивсли, и я показал Джо те места, где я вырос, а потом я привел её в дом на Уайтторн-Авеню и сказал своим родителям: «Я только что встретил эту девушку в аэропорту, за ней не приехали, она на мели, я хочу довезти её до дому, не правда ли, она красивая?»

Джо сидела смирно, пока мой папа странно оглядывал её, потому что понимал, что это — поддельные извинения. Так же это понимала и моя мама, которая продолжала бормотать: «Я понимаю…. Просто будьте осторожны…», — и подмигнула мне.

Мой папа всегда знал толк в женщинах, и ему Джо очень понравилась. Позднее, когда мы опять посетили Йивсли, мои родители уже знали всю правду, и лишь только Джо поставила для Арчи пиво на его маленький столик, он ущипнул её за попку. Это сильно удивило её. Он подмигнул ей: «Я бы еще мог вставить тебе, девочка».

Джо стала моим всем, но я не был уверен в том, как правильно поступить с Крисси. Мне нужно было объясниться с ней перед тем, как я смог поселиться с Джо, и это могло занять у меня определенное время. Тем временем нужно было что-то серьезно решать и с Джо. У ней был маленький сын, и она должна была быть уверена, что она делает правильное решение, объединяясь со мной.

Джо проживала со своей подругой Сьюзен. Тогда же меня встретила у дверей «Уика» Крисси. Наши отношения изжили себя. Я принял на себя поток оскорблений, она говорила, что не любила меня никогда и сама планировала со мной развестись. Потом она призналась мне, что любит Джимми Пейджа и жила с ним несколько месяцев, часто одеваясь в его компании в один лишь фиговый листик, в то время как я развлекался с Патти Бойд. Я этого больше не мог терпеть и понял, что это — мой шанс.

Я решил: «Сейчас — или никогда», и уехал. Мне было все равно, что на дворе стояло два часа ночи, я позвонил на квартиру, где жила Джо. Когда ответила её подруга Сью, я сказал: «Просыпайся, Джо. Я в дороге». Спустя десять минут я был там и сказал Джо: «Я покинул Крисси».