Алексей Мухин - Владимир Путин. Who is Mister P?

Особенно сложные отношения сложились у Путина с Александром Лукашенко– в силу того, что президент Белоруссии долгое время не воспринимал российского коллегу в качестве равноправного партнера и пытался навязать ему те договоренности, которых он якобы достиг еще с Борисом Ельциным. В результате доходило до того, что, как говорят, Путин «бросал трубку» во время телефонных переговоров, и отношения России с Белоруссией на долгое время оказывались «замороженными».

На сегодня Путину и Лукашенко удалось достичь взаимопонимания, но связано это оказалось с тем, что российские группы влияния начали делать ставки на белорусских авторитетных лидеров (Виктора Шеймана, Виктора Лукашенко – сына президента Республики Беларусь), и Лукашенко пришлось прекратить свои игры с Евросоюзом.

В отношениях с Нурсултаном Назарбаевыму Путина есть несколько сложностей эмоционального характера. Одна из самых главных – то, что Путин активно эксплуатирует «евразийский проект», авторство которого принадлежит все-таки Назарбаеву. Последний несколько раз в узком кругу высказывался довольно критично в адрес российского коллеги в этой связи.

То, что Путин старается выстроить прежде всего эмоциональную связь в отношениях с лидерами других стран, часто «срабатывало» (Герхард Шредер, Сильвио Берлускони, Жак Ширак), и российский президент добивался успеха. Были в этой связи и откровенные неудачи: Ангела Меркель, Николя Саркози, Франсуа Олланд – с ними выстроить отношения не удалось.

Однако наиболее трудным партнером для эмоционального Путина стал Барак Обама.Правда, сначала, выстраивать с ним диалог пришлось Дмитрию Медведеву, который тогда занимал пост президента РФ. Путин крайне скептически относился к этой «дружбе» и неоднократно, как утверждают, напоминал Медведеву, что США его «просто используют». В значительной степени Путин «перенес» свои отношения с Джорджем Бушем-мл. (период близких отношений, напомним, сменился откровенной ссорой и непониманием) и на нынешнего американского президента.

В итоге очевидно, что Путин привык выстраивать отношения долго, готов даже прощать ошибки своим партнерам, но никогда не забудет несоблюдения договоренностей, которые достигнуты с ним лично(по сути, это «японский стиль»).

На внешнеполитическом треке для Путина важен «человеческий фактор», душевные отношения,личная привязанность. Некоторые лидеры стран на этом, кстати, сыграли: Юлия Тимошенко, будучи премьером Украины, активно использовала свою сексуальность (платья, макияж и духи), производя впечатление на Путина, и, по сути, добилась своего – вывела российского коллегу из состояния равновесия, по свидетельству очевидцев.

Ближний круг президента РФ мало изменился за последние 10–15лет. Так, Игорь Сечинпо-прежнему является одним из самых близких к Путину персон.

Пожалуй, его активность в последнее время является предметом пристального изучения со стороны экспертов и конкурентов. Например, Сечин пытается выстраивать стратегию развития России на ближайшую и отдаленную перспективу. Его новые партнеры, Гленн Уоллер (Exxon Mobil) и Роберт Дадли (ВР) стараются помогать ему в этом. В последнее время Сечину удалось институализироваться на Западе, где после т. н. «дела ЮКОСа» у него была крайне неоднозначная репутация.

Слабостью Сечина можно считать то, что он периодически натыкается на резкие замечания Путина по поводу излишнего увлечения PR-проектами, в связи с чем у президента возникает, как говорят, подозрение в желании Сечина быть более самостоятельным в принятии ключевых решений. Впрочем, на данном этапе, очевидно, что сечинская «Роснефть», как и ОНФ, – также любимый «Teddy Bear» для Путина.

Большую роль в «ближнем круге» президента играют (и будут продолжать играть, увеличивая свой политический вес) Юрий Ковальчук(банкинг, страхование, «Газпром», медиа) и Геннадий Тимченко(нефтегазотрейдер, «НОВАТЭК», инвестиции), являясь конфидентами президента по экономическим вопросам. Особенно приближены к Путину и братья Ротенберги(строительство, банкинг).

В последнее время усилили свои позиции и Валерий Голубев(«Газпром», инвестиции), Алексей Кудрин(экспертная деятельность), Сергей Нарышкин(спикер Госдумы), Вячеслав Володин(первый замглавы Администрации президента РФ), Сергей Шойгу(министр обороны) и Сергей Собянин(мэр Москвы).

На второй план, впрочем, без особенной потери политического веса, отошли Сергей Иванов(глава президентской администрации) и Валентина Матвиенко(спикер Совета Федерации).

Несколько снизил свой политический вес Игорь Шувалов:это произошло после упорных разговоров о нем как вероятном преемнике Медведева на посту премьер-министра (понятно, что сохранение за Медведевым премьерских позиций отразилось и на первом вице-премьере).

В качестве популярного медийного персонажа, близкого к президенту, часто называют Сергея Лаврова(он регулярно занимает первые позиции в различных рейтингах популярности и упоминаемости), однако его политические перспективы сужены из-за профессиональной специализации.

Происходит постепенное усиление позиций вице-премьера Дмитрия Рогозина,однако в случае неудачи в решении проблем гособоронзаказа (даже промежуточных неудач) его политические перспективы иногда становятся весьма туманны. Впрочем, на данном этапе его все-таки рассматривают в качестве одного из вероятных сменщиков Дмитрия Медведева.

Кстати, оппозиционное движение в российском обществе по отношению к Путину (именно он является «главной мишенью» для протестных выступлений) с 2012 года регулярно переживает периоды своего переформатирования: выяснилось, что представители «несистемной оппозиции» не могут «взорвать» (в позитивном ключе) предвыборные кампании, в которых они стали принимать активное участие. Конечно, вина за политические провалы целиком и полностью возлагается на «происки Кремля».

Протестные группы пытаются привлечь внешние факторы поддержки своих усилий – США и ЕС, также весьма заинтересованных в поиске «слабых мест» российского президента, в последнее время демонстрирующего крайнюю степень неуступчивости по всем направлениям, политическим и экономическим.

Однако уже очевидно, что попытку создания такого «альянса» будут пресекать спецслужбы и правоохранительные органы. Однако ожидать подавления оппозиции также не приходится: их потенциал слишком ценен для Путина в качестве испытания на прочность членов своего окружения и поддержания властных вертикалей в «рабочем состоянии» (в предчувствии возможной замены отдельных элементов конструкции, не выдерживающих морального давления со стороны «протестных групп»).