Вадим Арбенин - Предсмертные слова

Французский романист ВИЛЬЕ де ЛИЛЬ-АДАН,умирая на койке госпиталя Странноприимных Братьев в Париже и исправляя последние листы «Акселя», пробормотал, когда сломалось перо: «Ну, граф, отправляйтесь!» А потом, глядя на свои коченеющие руки, которыми уже не мог шевельнуть, сказал одному из друзей: «Смотри, моё тело уже созрело для могилы».

И ВИЛЬГЕЛЬМ ВТОРОЙ ГОГЕНЦОЛЛЕРНсказал ночной сиделке: «Я готов». — «Ваше Величество, — высказала та ему свои утешительные слова, — там, наверху, лучше, чем здесь. Поблизости от Всевышнего всем нам будет лучше, чем на земле». Двоюродный брат нашего Николая Второго, последний кайзер Германии, тот самый, который начал Первую мировую войну, погубившую его страну, Вильгельм умирал в спокойном и удобном изгнании, в оккупированной нацистами Голландии. Вильгельм выразил сиделке своё согласие: «Увидимся там когда-нибудь… Мой конец уже близок… Тянет куда-то вниз, вниз!..» Этот бездарный актёр с увечной рукой, этот тщеславный правитель, который менял мундиры чаще, чем кокетка меняет платья, этот истеричный болтун, любивший жонглировать высокими словами, умер в том же возрасте, что и его бабка, столь дорогая его сердцу королева Англии Виктория — на 83-ем году жизни. Последние слова, услышанные от Вильгельма его дочерью, Викторией Луизой, были о ней: «Без Англии Германия выжить не сможет…» Гитлер хотел перевезти прах императора в Германию, устроить там пышные государственные похороны и прошествовать за гробом, по примеру самого кайзера во время похорон его деда, Фридриха Вильгельма Первого. Но в своём завещании Вильгельм Последний был непреклонен: «… Я никогда не покину Доорн». Он его и не покинул. Похороны, согласно последней воле покойного, были скромными, и тело его упокоили в мавзолее классического стиля. Со смертью Вильгельма династия Гогенцоллернов приказала долго жить — официально такой династии ныне вообще не существует.

И ВУДРО ВИЛЬСОН,28-й президент США, просто сказал: «Я готов». Обложенный подушками, он умирал от тяжёлого инсульта в семейной постели, большой, мягкой и удобной. Рядом с постелью, на тумбочке, лежали плитка шоколада, сборник детективных рассказов и Библия, которую Вильсону ежедневно читала жена Эдит. Вечером 3 февраля 1924 года она читала мужу рассказ Томпсона «Гончая из рая». Улица S в центре Вашингтона была перекрыта для движения, люди на сильном морозе стояли часами возле дома Вильсонов и молились за здравие «пророка», некоторые, преклонив колена. Президент смеялся шуткам навещавших его гостей и шутил сам: «Вот поправлюсь, поднимусь на ноги, и кое-кто лишится своих скальпов». Но ему становилось всё хуже и хуже. Из отпуска вызвали семейного доктора Грейсона. «Вот перед вами сломавшаяся машина, — запинаясь, сказал ему Вильсон. — Когда машина ломается…» Потом кротко взглянул на жену и дочь Маргарет, которых держал за руки, губы его зашевелились, и он с трудом прошептал: «Я готов…» Вильсон был первым из президентов США, который покидал территорию страны в годы президентства.

И УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬпризнавался: «Я готов ко встрече с Создателем. Я не боюсь умереть». И после долгой паузы добавил: «По крайней мере, я так думаю». И поминутно обращался к дочерям Саре и Диане: «А который час?» и, получив ответ, тяжело вздыхал: «О господи!..» И опять донимал дочерей вопросами: «А сейчас который час?» И вновь тяжело вздыхал: «О господи!» А еще раньше он написал подробный сценарий своих похорон, которому даже присвоили кодовое название «Безнадёжность»: «Гроб поставить в базилике собора святого Павла и ждать приезда королевы и членов королевской семьи… На орудийном лафете, в сопровождении стольких-то пехотинцев, стольких-то моряков, стольких-то кирасир и уланов, гроб, покрытый британским флагом, провезти по улицам Лондона (маршрут прилагается) к пирсу у Тауэра, где погрузить на борт яхты „Хэйвенгор“… При прохождении её к вокзалу Ватерлоо вверх по Темзе все портовые краны Хэйской верфи должны склонить к воде свои стрелы в мистическом, впечатляющем салюте… На вокзале Ватерлоо погрузить гроб в стоящий под парами траурный поезд, запряжённый в паровоз „Уинстон Черчилль“ времен Битвы за Британию, и под залпы орудийного салюта (19 выстрелов) отправить его в родовое имение Черчиллей в Блейдене, неподалёку от Вудстока, где и придать земле на семейном кладбище при церкви, подле могил родителей и брата Джека. Побольше солдат, побольше музыки». После очередного апоплексического удара Черчилль 14 дней лежал неподвижно, силы медленно покидали его. Ему предложили бокал шампанского, надеясь оживить гаснущее пламя. Черчилль, находившийся в полубессознательном состоянии, пробормотал: «Мне так всё это надоело…» И это были его последние осмысленные слова. В воскресенье, 25 января 1965 года, в 8 часов утра он скончался. За семьдесят лет до этого, день в день, умер его отец лорд Рэндольф Черчилль.

Родоначальник семейства Черчиллей, герцог ДЖОН ЧЕРЧИЛЛЬ МАЛЬБОРО,ранним июньским утром неровными шагами обходил своё шикарное Виндзорское поместье, подаренное королевой Анной его жене Саре. В парадной зале он остановился перед своим поясным портретом. Сэр Годфрей Неллер изобразил его, самого блистательного полководца Англии, в боевых доспехах. Стоял Мальборо перед полотном долго. «Да, это был человек!» — с восхищением произнёс он наконец. «А теперь: „Кругом, марш!“» — поворачиваясь на каблуках, скомандовал он сам себе и, неожиданно потеряв сознание, упал бездыханный на пол. Его перенесли в кабинет и уложили на узкую походную кушетку. Стоя на коленях перед ним, Сара читала молитвы. Когда больной ненадолго пришёл в себя, она спросила: «Слышал ли ты мои молитвы, Джон?» — «О, да, — ответил он. — Слышал и даже повторял их за тобой». — «Может быть, перенести тебя в постель?» — «О, да», — ответил он. Его положили на кровать в спальне, где он впал в кому и умер на рассвете 16 июня 1722 года в возрасте 72-х лет. Половину из них он провёл в походах, не проиграв ни одной битвы в десяти своих кампаниях и военными удачами превзойдя самого Наполеона Бонапарта.

«Я жалею только о том, что должен уйти с полным багажом», — пожаловался врачу венгерский композитор и музыкант БЕЛА БАРТОК,прославивший свою родину тем, что вместе с Игорем Стравинским «основательно обновил „скелет“ современной „варварской“ музыки». «Я хотел бы вернуться на родину, но навсегда…» Его концом было молчание. Барток умер далеко от любимой им Венгрии, в Вест-Сайдском госпитале на углу 6-й авеню и 57-й улицы Нью-Йорка. В полдень 26 сентября 1945 года лейкемия и неврические лихорадки отправили его на тот свет. Родной Будапешт композитора был уже освобождён Красной Армией от нацистов и венгерских фашистов, из-за чьих преследований он и вынужден был бежать в Америку.