Владимир Бояринцев - 1812. Полководцы Отечественной войны

На Бородинском поле установлен памятник 1-й гренадерской дивизией, которой командовал генерал-майор П. А. Строганов, в ходе Бородинского сражения он заменил смертельно раненого генерала Н. А. Тучкова на посту командира 3-го пехотного корпуса. За Бородино П. А. Строганов в конце октября 1812-го года был произведён в генерал-лейтенанты.

Во главе корпуса находился в сражениях при Тарутине, под Молоярославцем и Красным.

Неувядаемой славой в войсках и у потомков покрыл себя генерал Николай Николаевич Раевский в Бородинском сражении. Батарея, получившая его имя много раз переходила из рук в руки. Битва за батарею Раевского решала судьбу Бородина. «Трудно себе представить ожесточение обеих сторон в Бородинском сражении – так записано по показаниям солдат и офицеров в «Истории лейб-гвардии Московского полка». – Многие из сражавшихся побросали своё оружие, сцеплялись друг с другом, раздирали друг другу рты, душили один другого в тесных объятиях и вместе падали мёртвыми. Артиллерия скакала по трупам, как по бревенчатой мостовой, втискивая трупы в землю, упитанную кровью… Крики командиров и вопли отчаяния на десяти разных языках заглушались пальбой и барабанным боем. Более нежели из тысячи пушек с обеих сторон сверкало пламя и гремел оглушительный гром, от которого дрожала земля на несколько вёрст. Батареи и укрепления переходили из рук в руки… Солнце покрылось кровавой пеленой…»

Прославленный русский генерал Раевский продолжал руководить своим корпусом на всём пути отступления французов от Москвы до Парижа. Он громит корпуса маршалов Франции Даву и Нея, участвует в знаменитых сражениях под Дрезденом, при Кульме и Лейпциге, где был в очередной раз ранен. После выздоровления он возвращается к войскам и вместе с царём руководит взятием Бельвильских высот – предместья Парижа.

В 1814-м году с Францией был заключён Парижский мир, который очень дорого обошёлся русскому народу. Только в своём заграничном походе наша армия потеряла более 120 тысяч человек.

После капитуляции Франции Александр I скажет: «Победа, сопровождая знамёна наши, водрузила их на стенах Парижа. При самых вратах его ударил наш гром. Побеждённый неприятель протягивает руку к примирению! Нет мщения! Нет вражды! Храбрые воины, вам, первым виновникам успеха, принадлежит слава мира! …Вы снискали право на благодарность Отечества – именем Отечества её объявляю».

Царь никогда не забывал подвигов Раевского, этого уже при жизни, легендарного человека. Он был награждён множеством высочайших орденов своего времени. Ему было присвоено звание генерала от кавалерии. Император Николай I в начале 1826-го года дарует ему должность члена Государственного Совета России (Н. Филин).

«Я не видел в нём героя, славу русского войска, я в нём любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душой, снисходительного, попечительного друга, всегда милого ласкового хозяина», – так писал Александр Пушкин о Николае Раевском.

Но вот выдержка из личного письма Н. Н. Раевского дяде, А. Н. Самойлову о Бородинском сражении:

«…оное было столь жестокое, какого примера не было, левый фланг наш несколько сажен уступил, но мы все остались в линии и в устройстве, уговорили все Кутузова на рассвете атаковать, и неприятель, который потерял 28 генералов и равное нам число солдат, наверно был бы разбит, ибо он уже дрался одними пушками под вечер, для коих у него снарядов не стало, но и у нас их не было. Еще в 4 часа, несмотря на то, что мы стояли твёрдо, и колонны неприятельские не показывались, кроме стрелков. – В полночь получили повеление на рассвете отступить; с шагом назад пропал дух войск. Мой корпус, бывший в первой линии, до тех пор держали, пока его истребили…»

Воронцов Михаил Семёнович, генерал-фельдмаршал, светлейший князь, по рождению граф, герой Отечественной войны 1812-го года родился в 1782-м году в Санкт-Петербурге, происходил из старинного дворянского рода. Род Воронцовых имел много известных людей: воевод, бояр, дипломатов, верных девизу их герба: «Вечно непоколебимая верность».

Его отец – генерал от инфантерии, дипломат, бывший 20 лет послом России в Великобритании, родная сестра отца – княгиня Екатерина Дашкова – стала первым президентом Российской Академии наук, а брат – Александр Воронцов – государственным канцлером и министром иностранных дел.

Как и большинство дворянских детей того времени, в детстве был записан капралом в лейб-гвардии Преображенский полк, а в возрасте четырёх лет был произведён в прапорщики.

М. С. Воронцов

Михаил Воронцов провел детство и юность с отцом в Лондоне, где получил отличное европейское образование. Вернувшись на родину, гвардейским поручиком, поступил на военную службу, а через два года в 1803-м году он по собственному желанию был направлен на Кавказ, где принимал участие в военных действиях против горцев. Отличился при штурме Гянджи, спас жизнь будущему генералу от инфантерии П. С. Котляревскому, был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

В 1805-м году в русско-австро-французской кампании граф Воронцов в составе 20-тысячного десантного корпуса генерала П. А. Толстого действовал в Померании, участвовал в осаде крепости Гамелен.

В период русско-прусско-французской войны 18061807-го года Воронцов воевал с Великой Армией в Польше и Восточной Пруссии, сражался под Пултуском, был произведён в полковники и назначен командиром 1-го батальона лейб-гвардейского Преображенского полка, с которым участвовал в боях под Гутштадтом, Гейльсбергом и Фридландом.

В 1809-м году М. С. Воронцов участвовал в войне с Турцией, отличился при штурме крепости Базарджик, и в 28 лет получил чин генерал-майора, штурмовал Шумлы, сражался под Батином и Систово, был удостоен ордена Святого Владимира 3-й степени.

В Бородинском сражении дивизия Воронцова в передовой линии защищала Семеновские (Багратионовы) флеши. В 6 часов утра флеши были атакованы тремя дивизиями маршала Даву. Гренадёры Воронцова стояли насмерть, неоднократно переходили в контратаки, действуя врукопашную, впереди шёл командир дивизии со шпагой в руках. Дивизия таяла на глазах, поведя её остатки в очередную контратаку, Воронцов воскликнул: «Смотрите, братцы, как умирают генералы!» Его опрокинул удар в бедро, уже лежащий, он не выпускал из рук куска обломанной шпаги. Когда Воронцова выносили в тыл, кто-то сказал: «Где ваша дивизия? Она исчезла с поля боя». Превозмогая боль, он отвечал: «Она исчезла не с поля боя, но на поле боя». Из четырёх тысяч его солдат в Бородинской битве уцелело лишь 300, из 18-ти штаб-офицеров только трое.