Игорь Зимин - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

Следует напомнить, что миропомазание является одним из христианских таинств. Обычно обряд миропомазания совершается при обряде крещения. Также обряд миропомазания совершается над теми, у кого по прежнему вероучению (протестанты, русские раскольники разных сект) не существует непрерывного иерархического преемства от апостолов и, следовательно, нет законного священства, необходимого для преподавания даров Святого Духа. Из католичества присоединяются к православию через миропомазание только те, кто не успел еще принять конфирмацию. Для протестанток, вступивших в брак с российскими великими князьями, обряд миропомазания не был обязателен. Некоторые из великих княгинь принимали православие сразу, некоторые спустя какое-то время, а иные так и оставались протестантками.

После процедуры миропомазания следовал обряд обручения. Временные промежутки между этими обрядами определялись конкретной ситуацией. Например, миропомазание великой княжны Марии Александровны состоялось 5 декабря 1840 г., а обряд обручения последовал уже 6 декабря 1840 г. Эти даты не случайны. Дело в том что 6 декабря отмечалось тезоименитство императора Николая I. Церемония же бракосочетания молодых состоялась 16 апреля 1841 г.

Естественно, церемония обручения была в деталях отработана придворными церемониймейстерами. Например, 19 декабря 1842 г. граф К. В. Нессельроде составил проект церемониала обручения Александры Николаевны с принцем Фридрихом Вильгельмом Гессен-Кассельским. Поскольку великая княжна выходила замуж за лютеранина, сначала состоялось венчание по православному обряду в Большой церкви Зимнего дворца, а уже затем такую же процедуру проводил в очень узком кругу лютеранский пастор.

Через три дня утвержденный церемониал опубликовали в «Санкт-Петербургских ведомостях». Там было описано всё – от формы одежды до места, где каждому надлежало идти или стоять. Все роли в этом придворном «спектакле» были тщательно расписаны. Вплоть до того, что петь придворному хору во время совершения обряда, какому пастору совершать церемонию по лютеранскому обычаю, на каком языке читать ему проповедь, включать ли в свадебные торжества «по примеру прошлого» театральное представление.

Следует еще раз подчеркнуть, что вся жизнь императорского двора строилась на основании прецедентов. По аналогии с предыдущими торжествами ассигновались такие же суммы на раздачу бедным и выкуп из тюрьмы должников, учителям и гувернанткам по составленному невестой списку выплачивались пенсии и награды, а для обслуживания гостей на праздничных балах и ужинах мобилизовывалось множество слуг из всех дворцов, включая пригородные и великокняжеские.

Естественно, обручения находили свое отражение в мемуарах. Жена Николая I вспоминала, как проходило ее обручение 25 июня 1817 г.: «Я впервые надела розовый сарафан, брильянты и немного подрумянилась, что оказалось мне очень к лицу; горничная императрицы, Яковлева, одела меня, а ее парикмахер причесал меня; эта церемония сопровождалась обедом и балом с полонезами» 418. Во время церемонии Александр I подвел к алтарю младшего брата Николая, а вдовствующая императрица Мария Федоровна – «высокобрачную невесту». Митрополит Амвросий, приняв вынесенные из алтаря кольца, возложил при обычной молитве на руки обручающимся, а императрица Мария Федоровна обменяла их перстнями 419.

Когда в 1838 г. выдавали замуж Марию Николаевну, старшую дочь Николая I, то помолвка также состоялась в Большой церкви Зимнего дворца: «Мэри в русском парадном платье была очень хороша: белый тюль, затканный серебром и осыпанный розами, обволакивал ее. Мама сама придумала ее наряд. Он был так прекрасен, что с тех пор стало традицией надевать его во всех парадных случаях» 420.

Очень важной деталью церемонии обручения царских дочерей была процедура отречения. В 1845 г. великая княжна Ольга Николаевна выходила замуж, и утром перед обручением она подписала «Отречение, как это полагается в нашем Законе. Его подписывает каждая великая княжна перед своим браком» 421. Под отречением имелся в виду отказ от каких-либо претензий на императорскую корону со стороны как самой невесты, так и ее потомства. Это отречение фактически превращало невесту в отрезанный ломоть для всей императорской семьи, и отношения с близкими поддерживались только на личном уровне 422.

Затем наступала пора самого обряда венчания. Поскольку это событие, как правило, занимало целый день, то обряд венчания в свою очередь распадался на несколько составляющих.

Сначала проходила семейная церемония обедни 423. На обедне, как правило, проходившей в Малой церкви Зимнего дворца, присутствовала только семья. Родители последний раз молились со своей дочерью. Продолжением обедни становился семейный завтрак, на котором присутствовали лишь свои.

После завтрака начиналась старинная русская церемония одевания невесты. Обряд одевания невесты происходил в присутствии всей женской половины императорской семьи и вновь назначенных придворных дам и фрейлин. Одна из камер-фрейлин императрицы Марии Александровны упомянула, что 23 апреля 1841 г. во время одевания будущей императрицы ей была представлена «новая камер-фрау, баронесса Каролина Карловна Ра-аль, урожденная Бронзарт, бывшая начальница в институте глухонемых» 424.

В Зимнем дворце церемония одевания невесты проходила на половине императрицы в одной из парадных зал. До пожара 1837 г. это происходило в Бриллиантовой зале, прилегавшей к спальне вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Там одевали жену Николая I – Александру Федоровну. Именно во время этой процедуры бедненькие немецкие принцессы впервые надевали на себя столько драгоценностей, сколько они не видели за всю свою жизнь. Александра Федоровна вспоминала, что накануне свадьбы, которую приурочили ко дню ее рождения – 1 июля 1817 г., она получила прекрасные подарки: «…жемчуг, брильянты; меня все это занимало, так как я не носила ни одного брильянта в Берлине, где отец воспитывал нас с редкой простотой 425. Мне надели на голову корону и кроме того бесчисленное множество крупных коронных украшений, под тяжестью которых я была едва жива» 426.

Камер-юнгфера Марии Александровны также описала свадебный наряд невесты: «Мне пришлось снимать с ее головы и шеи драгоценнейшие бриллиантовые уборы, какие я видела в первый раз в жизни. На принцессе был голубого цвета шлейф, весь вышитый серебром, и белый шелковый сарафан, перед которого тоже был вышит серебром, а вместо пуговиц нашиты бриллианты с рубинами; повязка темно-малинового бархата, обшитая бриллиантами; с головы спадала серебром вышитая вуаль» 427.

После того как Зимний дворец был восстановлен после пожара 1837 г., церемония одевания невесты была перенесена на половину императрицы Александры Федоровны, в Малахитовую гостиную. Именно там с 1839 по 1894 г. одевали всех царских невест и царских дочерей.