Игорь Зимин - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

Несмотря на консервативность и традиционализм, при комплектации приданого принимались во внимание и личные вкусы заказчика, поскольку все образцы проходили через процедуру обязательного личного утверждения.

При заказах вещей внимательнейшим образом отслеживались конъюнктура рынка и множество сопутствующих деталей. Патриотизм во внимание не принимался, поскольку основной упор делался на качество и художественную сторону изделий. Так, в 1840-х гг. при формировании приданого для дочерей Николая I выяснилось, что заказать фаянсовый сервиз в Англии у знаменитого Веджвуда дешевле, чем в России. Кареты было выгоднее заказать мастерам придворного ведомства. В отношении столового белья приходилось выбирать между Александровской мануфактурой и голландским торговым домом в Петербурге «Гармсен, Ланганс и К°». Выбрали голландцев, которые, при всех прочих равных, предлагали более короткие сроки выполнения заказа.

Однако, несмотря на жесткий контроль цен, художественная сторона вопроса в таком деликатном деле, как приданое, все-таки доминировала. При отборе поставщиков ориентировались в первую очередь на многолетних партнеров Министерства императорского двора: императорские фарфоровый и стекольный заводы, Выборгский стекольный завод, Шпалерную мануфактуру, мебельную фирму братьев Гамбс и Английский магазин Никольса и Плинке.

Привлекали и живописцев. Профессора Академии художеств по предварительно составленным эскизам писали образа для иконостаса походной церкви. В 1843 г. для подготовки приданого великой княжны Александры Николаевны заслуженному петербургскому златокузнецу, автору русских орденов и короны 1826 г. Вильгельму Кейбелю, доверили самое дорогое – исполнить «для церкви утварь серебряную, густо вызолоченную». Серебряную без позолоты поручили изготовить мастеру Кудряшеву. Придворным ювелирам Кемереру, Янашу и вдове ювелира Яна надлежало кроме обручальных колец создать заново или переделать из старого девять гарнитуров из жемчуга, бриллиантов и всех родов драгоценных камней. Характерно, что уровень вмешательства заказчиков был таков, что мать невесты, императрица Александра Федоровна, лично сделала эскиз для бирюзовой диадемы.

Для драпировки стен (при составлении приданого в 1843 г.) поручили купцу и «почетному гражданину Погребову по выбранным у него образцам заказать на лучших московских фабриках шелковые обойные материи». 9 июля 1843 г. Кабинет испрашивал разрешения «заказать мастеру Гамбсу в спальню ее высочества точно такую же и в том же числе золоченую мебель, какая была приготовлена в спальню же для е. и. в. великой княгини Марии Николаевны, подтвердив Гамбсу, чтобы позолота была сделана лучше и прочнее первой» 414. На это последовала резолюция министра императорского двора князя П. М. Волконского: «Высочайше повелено исполнить и заказать Гамбсу сделать мебель сверх спальной и в уборную… но наперед представить рисунки. для выбора ее высочества». Рядом с резолюцией министра – приписка, видимо, вызванная прошлым опытом работы с поставщиком: «Гамбса обязать подпиской отвечать за прочность мебели в течение года со времени поставки». Другими словами, от поставщика потребовали письменных гарантий.

При комплектации набора кухонной посуды министерство обратилось к «цеховому мастеру медных дел» Александру Юрину, исполнившему ранее эту же часть приданого для старшей дочери Николая I – Марии Николаевны.

Надо подчеркнуть, что никакие многолетние связи придворных поставщиков не гарантировали получения престижного заказа. Эскизы, образцы, реестры могли идти в работу только после прохождения обязательной процедуры высочайшего утверждения. Особенно значимым было мнение самих царственных невест.

При распределении заказов регулярно прибегали к тендеру. Например, в 1843 г. разгорелась борьба между фирмой «Никольс и Плинке» и петербургским бронзовщиком Феликсом Шопеном за право изготовления бронзового плато. Каждая из сторон стремилась склонить Министерство двора в свою сторону дополнительными «бонусами». Так, Шопен предложил три варианта изделия и при этом брался бесплатно вычистить плато великой княжны Ольги Николаевны (изготовлено в 1840 г.), которое уже было сделано в качестве элемента приданого и ожидало своего часа на складах министерства. В результате министерство, решая свои задачи, передало плато из приданого Ольги в приданое Александры, но при этом немедленно заказало аналогичное плато для Ольги повторно. К началу августа 1843 г. было роздано большинство заказов для подготовки приданого Александры Николаевны.

К осени 1843 г. приданое начало формироваться. Быстрее всего оказался укомплектован гардероб. Отвечала за эту позицию статс-дама Ю. Ф. Баранова. Счета и выплаты шли через ее руки бесконечным потоком: берлинской фирме братьев Римплер – за шелковые ткани, Августу Матиасу – за 7 аршинов кашемира из Москвы, школе Императорского человеколюбивого общества – за шитье блуз и 20 аршинов вышивки для туалета, истопнику Воробьеву – за разъезды, футлярному мастеру Дюдитеру – за сделанные сундуки и картоны, жене капельдинера Сундукова – за шитье 18 наволочек, модному магазину «Этьен и Ведель» на Большой Морской – за мантилью, банкиру барону Штиглицу – за вексель для уплаты шелков по счетам парижского магазина «Шардон Лагаш», магазину персиянина Хаджи Ханова в Петербурге – за турецкие шали, магазину «Дюшон» на Невском проспекте – за помаду, мыло и одеколон, фабриканту Сапожникову – за 23 аршина марселина, фабриканту Шульцу – за булавки и шпильки, начальнице сиротского приюта – за разное шитье, голландскому магазину «Крюйс» – за 27 кусков батиста, почетному гражданину Ивану Лихачеву – за два русских парадных платья, вышитых серебром и золотом, дочери губернского секретаря Ильина Анне – за метки на 34 платках и т. д. и т. п. 415

Если деньги, отведенные на закупку приданого, не выбирались до конца, они автоматически возвращались в специальный фонд императорской фамилии, но отнюдь не переходили в собственность молодоженов. Поэтому матери для своих дочерей старались выжать этот фонд досуха.

Когда приданое Александры Николаевны было полностью укомплектовано, его, по давней традиции, выставили на несколько дней на обозрение в парадных залах Зимнего дворца.

Все поставки для императорского двора, шедшие из-за границы, пропускались беспошлинно. Так, прибывший из Англии с фабрики Веджвуда фаянсовый сервиз на сто персон не был обложен никакими таможенными сборами. Однако при этом предписывалось жестко контролировать этот канал поступления вещей в Россию, «чтобы под сим предлогом никому из-за границы не привозилось контрабанды» 416. А 19 мая 1843 г. таможня получила распоряжение о беспрепятственном пропуске приданого Адини за границу.