Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2

Надо подчеркнуть, что вплоть до 1917 г. арапы оставались диковиной, которую можно было увидеть во всем блеске только при дворе. Мемуаристы, описывавшие последние годы и дни существования императорского двора, практически в обязательном порядке упоминали о дворцовых арапах. Фрейлина императрицы Александры Федоровны баронесса С. К. Буксгевден писала, что «чернокожие слуги, одетые по восточному образцу, придавали всему особый, экзотический блеск» 506. А. А. Вырубова упоминала «арапа Jimmy», который стоял за стулом императрицы «в белой чалме и шитом платье», когда она работала на санитарном складе во время Русско-японской войны: «Арап этот был одним из четырех абиссинцев, которые дежурили у дверей покоев их величеств. Вся их обязанность состояла в том, чтобы открывать двери» 507. Депутат Государственной думы монархист В. В. Шульгин, описывая свой визит в Александровский дворец Царского Села, отметил: «Отворилась дверь, арап, сверкнув белой чалмой над черным лицом, колыхнул широкими шароварами… Он сказал негромко, но картаво: Государь император» 508.

Таким образом, арапы придавали императорскому двору неповторимый блеск, поэтому им были созданы весьма льготные условия для несения дворцовой службы. С XVIII в. и до 1917 г. арапы имели самую роскошную придворную форму. Например, весной 1722 г. Петр I «указал сделать. арапу Петру Сундукову кафтан, камзол и штаны суконные красные с позументом – за 28 руб.». В конце XIX в., при Александре III, стоимость парадного обмундирования арапов была самой высокой из всей придворной челяди, что обходилось казне в 543 рубля (башмет верхний, нижний, жилет, шаровары, шапочка, кушак и штиблеты). По стоимости к этому набору приближался только парадный мундир камер-фурьера (408 рублей) и камер-казака его величества (418 рублей). При этом надо отметить, что камер-фурьеры и камер-казаки занимали высокое положение среди придворной челяди: первые командовали всей придворной прислугой, а вторые являлись телохранителями монархов, повсюду сопровождая их.

Арапы оказались одной из немногих категорий дворцовой челяди, получавшей жалованье в денежной форме, причем оно было достаточно высоким. Для прочих дворцовых слуг, многие из которых являлись потомственными придворнослужителями, жалованье было введено только в 1859 г. При Екатерине II «арапы: Иозиф Мартынов, Аджи Семенов, Канбар Иванов, Абрам Петров, Петр Петров» получали по 30 рублей в год. При Александре III старшие арапы имели жалованье 258 рублей, а младшие – 201 рубль в год 509. Для сравнения: такое же жалованье получали старший камердинерский помощник Александра III и его лейб-кучер 510. При этом в Министерстве императорского двора жалованье для служащих высоким не было. Так, в 1881 г. в штатах министерства были и такие оклады: чиновнику – 115 рублей, придворному служителю – 43 рубля в год 511.

Служба арапов носила представительский характер и не требовала особой квалификации, хотя, вероятно, и у них были свои сложности. Так, во время церемонии коронации Екатерины I «при дверях каретных были по обеим сторонам по одному пажу и по одному арапу». Во время торжественных дворцовых церемоний именно арапы открывали двери перед российскими монархами. Маленькие арапчата были своеобразными «игрушками» женской половины дворца, вследствие чего в обиход вошли статуэтки, изображавшие русских императриц в сопровождении арапчонков, самая известная из которых работа Карло Бартоломео Растрелли «Анна Иоанновна с арапчонком». Не менее известны и картины, на которых Елизавета Петровна и Екатерина II изображены с арапчатами. Можно констатировать, что в XVIII в. арапы стали неотъемлемой частью жизни императорских резиденций. Это сказалось и в том, что один из залов Зимнего дворца был назван Арапским.

При Екатерине II арапы были включены в штатное расписание придворных чинов: 20 человек – достаточно значительное число, и при заполнении вакансий возникали трудности, поскольку не все кандидаты удовлетворяли предъявляемым требованиям. При найме, учитывая представительский характер службы арапов, прежде всего обращалось внимание на рост и цвет кожи – чем выше и чернее, тем лучше. Арапы должны были отказаться от языческих верований и принять христианское исповедание, конечно, приветствовалось принятие православия, но не возбранялась и католическая вера. Кроме того, кандидатов внимательно проверяли на вредные привычки и медики, и дворцовые спецслужбы. Так, в 1855 г. было отказано персидскому подданному в определении в число арапов 512.

С принятием штатного расписания неизбежно возникла проблема текучки кадров – требовалось бесперебойное пополнение вакантных мест арапов. Для сохранения «породы» на службу, конечно, брали «природных» арапов. Так, в 1786 г. в Зимний дворец был принят на службу «араб Яну и арапчонок Алмаз» 513. А в 1837 г. умер дворцовый арап с экзотическим именем Жан Луи Робинзон 514. Эти имена свидетельствуют о том причудливом жизненном пути, на котором они их обрели. Можно предположить, что «араб» Яну являлся выходцем из стран Ближнего Востока, а Жан Луи Робинзон либо родился во Франции, либо был вывезен из французских колоний.

Но самым надежным и традиционным путем решения кадровой проблемы было наличие постоянного резерва. Поэтому дети природных арапов, родившиеся и выросшие при дворе, естественным образом вписывались в придворную среду. Они хорошо знали язык и требования службы, входили в среду детей придворнослужителей, откуда и черпались новые поколения дворцовой челяди. Так, при Николае I на службу во дворец был взят арап Александр Алексеев 515. Поскольку сословие придворнослужителей к этому времени превратилось в замкнутую касту, можно с уверенностью предположить, что это сын или внук настоящего, «природного» арапа, долгое время прожившего в России, женившегося и принявшего православие.

Брали на службу в арапы и со стороны. Преимущественно это были негры, которые оказывались в Петербурге, приплыв на кораблях из США. Первым таким арапом стал камердинер посланника США при российском императорском дворе в 1810 г. Видимо, новость о выгодных вакансиях при российском дворе быстро разнеслась в портовых городах США, и вслед за камердинером в Россию устремились другие искатели приключений. Как правило, негры нанимались на редкие корабли, следовавшие с грузами в Санкт-Петербург, а по прибытии в Северную столицу они бежали в поисках лучшей доли. Видимо, новые арапы были столь «качественными», что капитанам американских кораблей дворцовые службы даже компенсировали убытки от потери членов экипажа. Заинтересованность российского императорского двора в новых арапах была столь велика, что им даже позволялось вывозить из США свои семьи и посещать родину во время отпусков. В результате арапы, выходцы из США, прочно заняли место в дворцовой иерархии придворнослужителей.