Дмитрий Гордон - Березовский и Коржаков. Кремлевские тайны

На этом разговор закончился.

Подъехали к дому, я посмотрел на часы. Было начало первого ночи, и вдруг снова раздался звонок — на этот раз я узнал голос Анатолия Кузнецова, старшего адъютанта Ельцина.

— Александр Васильевич, Борис Николаевич будет с вами сейчас разговаривать.

— Что там у вас произошло-то? — сонно прохрипел президент.

— Борис Николаевич, я вас прошу… Утро вечера мудренее, отдыхайте. Мы разбираемся, информация от нас в прессу не попадет, и завтра я обо всем доложу.

По сравнению с истеричным тоном дочери голос президента показался вдвойне спокойным:

— Ну ладно, давайте отложим до завтра».

— Как получилось, что команда Чубайса перехитрила такую могучую, многоопытную Службу охраны?

— Она не перехитрила, это не так. Вы заблуждаетесь, потому что являетесь, очевидно, его сторонником.

— Я? Нет, совершенно…

— У Ельцина были две партии: одна — государственников, куда входили Сосковец, Коржаков, Барсуков, Бородин, красноярский промышленник Быков и другие, а вторая — приближенных к Семье Чубайса, Филатова… Когда-нибудь, рано или поздно, он должен был сделать выбор…

— Почему же Чубайс и К овзяли верх?

— За ними стоял капитал: Березовский, десять банкиров плюс Танечка, которая сидела у них «на ухе». Мы президенту одно говорили, а дочка, с другой стороны, свое… Она же ему напропалую врала!

Из книги «Борис Ельцин: от рассвета до заката. Послесловие».

«…Недели за две до отставки я с ней беседовал:

— Татьяна, что ты делаешь — за месяц третий раз подряд записываешь Березовского на прием к президенту. Зачем выделять бизнесменов — пусть они либо ходят все вместе, либо имеют равное право на аудиенцию.

Таня же не разделяла причин моего беспокойства, а БАБ уже считал себя близким семье Ельцина человеком, имеющим особые заслуги. Видимо, эта убежденность пропитала насквозь и Татьяну, во всяком случае, объяснять президентской дочке, что лоббировать интересы этого проходимца недопустимо, было бесполезно.

— Таня, я Березовского просто пристрелю, как крысу: я ведь понимаю, кто тебе голову забивает! — однажды сорвался я.

Ответ поразил меня цинизмом:

— Саша, я умоляю, делайте с ним что хотите, но только после выборов».

— Получается, деньги государственный подход пересилили?

— Конечно, это рычаг мощный, а если человек не соображает, не оценивает свои действия, он просто беспрекословно выполняет то, что ему скажут. Как дочка родная пела, так Ельцин и поступал, а чего обо мне тогда напридумывали! Филатов с Гайдаром даже наплели шефу, что я хочу стать президентом России. Стоило мне только заикнуться, что выборы нужно перенести, они тут же ему свою версию — пожалуйте! Когда я об этом услышал, мне плохо стало.

— А что же Борис Николаевич? Поверил?

— Конечно, а чего вы хотите, если он маразматик? Сначала сами мне высокий рейтинг нарисовали, а потом им же душили: «Видите, какая у Коржакова популярность? Это все потому, что он за вас оставался, а теперь подомнет и будет первым». Да кто выводил эти цифры, кто опрашивал людей, знают они Коржакова, или видеть не видели? Ко мне же в народе, как к Малюте Скуратову, относились…

— За несколько недель до второго, решающего тура последних в своей жизни выборов Ельцин громогласно объявил, что увольняет Коржакова, Барсукова и Сосковца, и сопроводил это заявление загадочной фразой: «Они много на себя брали и мало отдавали». Что вы почувствовали, услышав такие слова после стольких лет верной и преданной службы?

— Сейчас, если честно, уже ничего не чувствую, а тогда… Большое облегчение испытал: слава Богу, такой хомут сняли. Работа с Ельциным — это была мука, одиннадцать лет мучений! Я же семьи не видел, фактически без меня младшая дочь выросла — просто забыла, как отец выглядит. За старшей еще успел присмотреть, довести ее до ума: она с медалью школу окончила и поступила, куда хотела, — а младшую из школы выгнали: пришлось потом устраивать в медучилище.

Из книги «Борис Ельцин: от рассвета до заката. Послесловие».

«…Борис Николаевич произнес фразу, ставшую исторической: “Они много на себя брали и мало отдавали”. Я оторопел… Кому мало отдавали — ему, что ли?

Моя жена Ирина тоже смотрела это выступление Ельцина по телевизору. У нее были теплые отношения и с Наиной Иосифовной, и с дочерьми президента Татьяной и Еленой… Потом Ира призналась:

— Для меня Ельцин умер — больше я с ним видеться не хочу. Эту улыбку Иуды никогда не забуду…»

«…Через два дня после истории с моим письмом президенту у него случился очередной инфаркт. С утра я был в тире: решил, что пора потренироваться на случай, если придется себя защищать (оружие-то у меня именное, на законных основаниях) — там меня и отыскал Кузнецов.

— Врачи в панике, у шефа опять инфаркт.

Я посчитал: получилось — пятый. Поразило ту часть сердца, которая чудом сохранялась здоровой.

До второго тура выборов оставалось семь дней — в такой ситуации должен принимать решение не отстраненный от должности генерал, не кто-то из членов семьи, а Черномырдин. Он — действующий премьер и обязан брать ответственность за последующие события на себя.

Приехав на президентскую дачу в Барвиху, я попросил адъютанта найти Конституцию Российской Федерации, Закон о выборах президента. Минут пятнадцать искали, но в доме Ельцина не нашли — обнаружили только в комендатуре. Я прочитал абзац в 92-й статье, где о недееспособности первого лица четко сказано: “президент Российской Федерации прекращает исполнение полномочий досрочно в случае стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие ему полномочия…”

— Мне сейчас сложно давать какие-то советы, — обратился я к Кузнецову, — но мое мнение следующее: если они меня предали, то тебя и подавно сдадут, поэтому действуй исключительно по закону. Это означает, что ты должен проинформировать премьер-министра Черномырдина, а он уже пускай сам решает, как быть.

Вошел лечащий врач Ельцина Владлен Николаевич Вторушин:

— Борис Николаевич просит никому ничего не сообщать.

“Просит” — мягко сказано, я уже и сам слышал из соседней комнаты вопли: “Черномыр-дину — ни в коем случае!”»

— Эпиграфом к книге «Борис Ельцин: от рассвета до заката» вы выбрали очень яркое высказывание Талейрана: «Целые народы пришли бы в ужас, если б узнали, какие мелкие люди над ними властвуют»…

— ( Улыбается .) Ко второй моей книге эпиграф другой. Прочитайте, пожалуйста…

— «Пока мы живем так бедно и убого, я не могу есть осетрину и заедать ее черной икрой, не могу мчать на машине, минуя светофоры и шарахающиеся автомобили, не могу глотать импортные суперлекарства, зная, что у соседки нет аспирина для ребенка, потому что стыдно». Борис Ельцин. «Исповедь на заданную тему». 1990 год…