Платон Васенко - Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича

Как показали новейшие изыскания, правительство царя Михаила Федоровича было необыкновенно пестро по своему составу. Новый государь оставил у дел всех тех, кого застало на местах его избрание. Не было ни одной опалы, ни одного удаления в пору наречения нового монарха. Поэтому у власти остались и «седмичисленные бояре» с князем Ф. И. Мстиславским во главе. Из них выделялись особенно близкие к государю по родству: дядя его Иван Никитич Романов, Ф. И. Шереметев и Б. М. Лыков. Остались и были заметны и боярин-тушинец, а затем предводитель подмосковных ополчений князь Дм. Т. Трубецкой и знаменитый вождь нижегородцев, князь Дмитрий Михайлович Пожарский. И думный дворянин Кузьма Минин Сухорук принимал участие в финансовых делах, где его способности находили себе надлежащее применение. И из приказной среды царь Михаил Федорович унаследовал дельцов, служивших в Смутную эпоху разным властям, до воровских включительно. Особенно выдвигались дьяки-тушинцы. Они преуспевали по службе, во-первых, потому, что Тушино щедрее было на всякого рода пожалования; поэтому, когда сошлись и тушинцы, и нижегородцы, и московские приказные люди, первые заняли наиболее видные места. Во-вторых, тушинские дьяки выделялись способностями и деловитостью. Они заражены были лихоимством и вводили в практику дурные приемы управления, но они же, как правильно думает о приказных людях того времени Ст. Б. Веселовский, «с удивительной постепенностью, обходя и временно оставляя без решений множество щекотливых вопросов, борятся с анархией и выводят наконец через несколько лет государственную власть из неустойчивого равновесия».

Царь Михаил Федорович

Не трогая старых правительственных лиц, привлекая их к делам и выдвигая даже некоторых из них, царь Михаил Федорович естественным образом дал ход своей ближайшей родне и доверенным, приближенным к семье Никитичей людям. Так, уже было упомянуто ранее об особом значении в правительстве братьев Салтыковых. Затем следует назвать князя Ивана Борисовича Черкасского и князя Ивана Федоровича Троекурова, двоюродных братьев царя, чашника князя Афанасия Васильевича Лобанова-Ростовского, постельничего Константина Ивановича Михалкова и казначея Николая Васильевича Траханиотова. Далее в известном приближении к государю стояли родственные ему князья Черкасские и Сицкие, Головины, Морозовы, Салтыковы. Эти-то лица и составляли высшую правящую среду до самого возвращения из далекого плена государева отца, митрополита, впоследствии патриарха Филарета.

Признавая за правительством царя Михаила Федоровича, несмотря на промахи, ошибки и злоупотребления многих лиц из его среды, большие и бесспорные заслуги в деле восстановления государственного порядка, нельзя отрицать и того, что само население охотно шло навстречу деятельности государственной власти в этом направлении. Поэтому и орган, посредством которого население помогало царю и его правительству во всех важнейших делах того времени, Земский собор действовал энергично для оздоровления государственного организма. При этом надо отметить, что до самого 1622 года Земский собор действовал непрерывно. Налаживая порядок, молодой царь нуждался в содействии «земли», которая первая единодушно признала, что «ни одна земля без государя не стоит». Не знаем в точности порядка выборов в новые сессии собора, но известно, что состав Земского собора менялся через три года.

Компетенция собора, равно как и круг деятельности его, были чрезвычайно велики. «Вопросы о войне и мире и вообще дела внешней политики; вопросы финансовые и податные, в особенности назначение новых экстренных сборов; вопросы сословного устройства и отношения сословных групп к государственным повинностям; вопросы административного благоустройства и, наконец, вопросы законодательные» – вот сфера действия «совета всея земли при царе Михаиле Федоровиче», – справедливо утверждает профессор Платонов.

Не затрагивая других вопросов, отметим, что было сделано в первые годы царствования Михаила Федоровича для восстановления правильного сбора податей и пополнения государевой казны. Из актов, недавно опубликованных Императорским обществом истории и древностей российских, под редакцией Ст. Б. Веселовского, с неопровержимой ясностью раскрывается, какие губительные следствия имела «разруха» на сбор государственных доходов: как многие жители страдали от постоянных поборов и бедности, как, с другой стороны, прекращали взнос податей и люди достаточные и т. д. Из этих же актов узнаем, что уже Ляпунову мы обязаны первой попыткой восстановить более или менее правильное поступление и расходование податей, что Пожарский и Минин успешно действовали в этом же направлении и что еще до перехода власти к царю Михаилу Земский собор приговором от двадцать седьмого февраля 1613 года предпринял известные шаги для сосредоточения сборов в одном месте. Новое высшее правительство поддержало постановления «земского совета», и правильное поступление податей было мало-помалу налажено.

Но обыкновенных податей в такое тяжелое время, когда приходилось напрягать силы населения, чтобы вывести страну из опасного положения, было недостаточно. При этом они стали поступать с большой «убавкой против прежнего». Поэтому царь и собор решились на экстренные меры. Они стали прибегать к чрезвычайным сборам: запросным деньгам, собиравшимся с духовенства и служилых людей, и пятой деньге, которой облагались тяглецы; с богатых людей Строгановых взяли при этом однажды до 40 000 рублей.

Благодаря этим мерам государева казна несколько пополнилась, и неотложные нужды: содержание ратей и служилых людей, закупка военных запасов и т. д. получили некоторое удовлетворение.

Мы упомянули о финансовых мерах правительства и собора потому, что без них было бы невозможно выполнение насущнейшей задачи государства того времени – борьбы с внутренними и внешними врагами. А эту борьбу надо было вести, так как самое существование государства подвергалось тогда неминуемой опасности. Смута, подавленная и разбитая, продолжала еще гнездиться во многих пунктах Русской земли, истощая и разоряя ее 379. Если населению Руси тогда приходилось подчас очень тяжело от замашек администрации, то неизмеримо больше страдало оно от насилия, грабежей и убийств своих «воров», из которых выдавался известный тушинский боярин Иван Мартынович Заруцкий. «Сей не нехрабр бысть и сердцем лют, но нравом лукав». Виновник убийства Ляпунова, подозреваемый не без основания в попытке организовать убийство Пожарского, Заруцкий не мог примириться с торжеством земщины, которая ему была глубоко чужда. Он увел «мало не половину» казачьего «войска» из-под Москвы и удалился на «юг» государства. По очищении Москвы от поляков «земщине» пришлось принять ряд мер против попыток Заруцкого, действовавшего теперь именем Марины Мнишек и «воренка», поднять новую смуту в стране. Эти попытки продолжались и во время «подвига» царя Михаила в Москву.