Платон Васенко - Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича

160См.: Селифонтов Н. Н. Указ. соч. Т. II. С. 77–94; Шереметевы, как мы знаем, и ранее были в родстве с Романовыми, имея общего предка – Федора Кошку.

161См. указ. соч. И. Массы. С. 51.

162См.: АИ. Т. II. С. 65.

163См.: Селифонтов Н. Н. Указ. соч. Т. II. С. 95–96. Старшего сына Федора Никитича звали Борисом, быть может, в честь Бориса Годунова.

164 Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. III. М., 1908. С. 61–65 et passim.

165См.: Платонов С. Ф. Очерки. Т. I. Мы имели случай дважды излагать воззрения Платонова на происхождение Смуты, с которыми мы вполне согласны: в статье Смута начала XVII века и ее московские отражения (сб. Москва в ее прошлом и настоящем) и в кратком очерке Смута XVI–XVII века в Московском государстве и Нижний Новгород (сб. в память 300-летия новогородского подвига; изд. нижегородской архивной комиссией); отрывком из этого очерка мы и воспользовались в настоящем издании.

166См.: Там же. Т. II, passim. Заметим, что и самозванчество XVIII века, пугачевщина, разыгралось прежде всего там, где социальные нестроения были острее.

167РИБ. Т. XIII. С. 484; ср. с. 482–483.

168См.: Платонов С. Ф. Очерки. С. 212–213, 217, 220–221.

169См.: Там же. С. 217–223. Ср. указ. соч. И. Массы. С. 56 и 59; на с. 62 названный иностранец приводит любопытнейший рассказ о том, будто Федор Никитич, вернувшись после избрания царя «Милая! Радуйся и будь счастлива, Борис Федорович – царь всея Руси», а она в испуге отвечала: «Стыдись! Зачем ты отнял корону и скипетр у нашего рода и передал их предателям нашего любезного отечества!». Она очень бранила своего мужа и горько плакала. Рассердившись на это, он в порыве гнева ударил ее по щеке, а прежде и худого слова не говорил ей».

170О молениях народа говорится во многих сказаниях, посвященных Смуте, причем они приписываются стараниям «ласкателей» Бориса. См. также: ААЭ (Акты археографической экспедиции. – Ред.). Т. II. № 7.

171См.: ААЭ. Там же. С. 33.

172См.: Там же. № 6 и 7, т. е. Соборное определение и грамота утвержденная об избрании царем Бориса Федоровича Годунова. Дальнейшее изложение основывается целиком на этих документах. Особенно характерны слова, якобы сказанные Грозным: «Какова мне Богом дарованная дщерь Ирина, таков мне и ты Борис в нашей милости как еси сын».

173Заметки к Латухинской Степенной книге. СПб., 1902. С. 71. Прим. 2. С. Ф. Платонов указал, что лишь не вполне разъясненная смерть Димитрия и, главное, его канонизация, сопровождаемая пояснением, что Бог прославил св. младенца, «заколенного от раба своего», заставила считать Годунова виновником углицкого дела. Но Промысел Божий неисповедим, и людские толкования его могут быть ошибочными.

174 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. II. С. 694–695.

175Официозное присхождение Нового летописца выяснено в книге С. Ф. Платонова Древнерусские повести и сказания о Смутном времени XVII века как исторический источник. См. с. 259 и сл.

176О Бартеневе см.: Платонов С. Ф. Очерки. С. 231. Отметим, что он был из детей боярских и даже вотчинников в Московском уезде. У Романовых, очевидно, среди «рабов» были и бывшие государевы служилые люди по отечеству. Такие примеры не редкость в древнерусской жизни.

177Повествование Нового летописца см. в ПСРЛ. Т. XV. Ч. I. С. 52–54.

178См.: АИ. Т. II. № 38. С. 34–52. К этому же делу относится и № 54 этого тома (С. 64–66).

179См.: Там же. Т. II. № 38. С. 36.

180См.: Там же. С. 40.

181Там же. С. 45.

182Письма Константина Николаевича Бестужева-Рюмина о Смутном времени. СПб., 1898. С. 29.

183См.: Платонов С. Ф. Очерки. С. 329 и сл. Нам представляется, что Бельский пострадал несколько позже, чем Романовы, и, пожалуй, независимо от их дела, обвиненный в преступлении, аналогичном тому, в котором обвинялся и Федор Никитич с брати-ею. Что Бельский подвергся опале и наказанию не в одно время с Никитичами, а немного позднее, видно из слов Филарета, сказанных им в ссылке Богдану Воейкову про «государевых бояр»: «Не станет де их с дело ни с которое, нет де у них разумного; один де у них разумен, Богдан Бельский, к посолским и и ко всяким делем добре досуж» (АИ. Т. II. С. 51). Из этих слов можно заключить также о некотором сочувствии Филарета Никитича Бельскому, не более. Из рассказанного Платоновым про поведение Бельского в Цареве-Борисове ясно, что царь Борис имел основание покарать любимца Грозного, своего прежнего приятеля. Если вспомнить дерзкие замыслы Бельского стать царем, по смерти Федора Ивановича, и неспокойное поведение южной окраины, то удивимся не тому, что бывший «оружничий» попал в опалу, а как его могли послать на службу в такое удобное для поднятия бунта место. С. Ф. Платонов, судя по некоторым выражениям на 229 с. его «Очерков», готов как будто допустить, что Борис мстил своим соперникам и соискателям короны. Мы этого не думаем. Но что Борис боялся и подозревал их, это совершенно верно.

184См. указ. соч. С. Ф. Платонова. С. 230–235; одновременно с Романовыми опала постигла и Шереметевых (См.: Барсуков А. П. Род Шереметевых. Т. II. С 60–61).

185Разрядка в очерках.

186Что самозванец был русским человеком, прочно установлено благодаря изысканиям проф. Бодуэна де Куртэнэ и С. Л. Пташицкого; о том, что самозванец был подготовлен в Москве против Бориса, см.: Пирлинг П. Из Смутного времени. С. 35 (опасения Лжедмитрия, что в случае смерти Бориса на престол возведут другого, если он, самозванец, не вступит к тому времени в пределы Руси).

187См.: РИБ. Т. XIII. С. 71; в крестоцеловальной записи Василия Шуйского читаем: «Учинилися есми на отчине прародителей наших, на Российском государстве, царем и великим князем, его же дарова Бог прародителю нашему Рюрику, иже от Римскаго кесаря, и потом многими леты и до прародителя нашего великаго князя Александра Ярославича Невскаго на сем Российском государстве быша прародители мои, и посем в Суздалской уезд разделишася, не отнятием и не от неволи, по родству, яко же обыкли болшая братия на болшая места седети (курсив наш; действительно было время, когда Суздаль был выше Москвы).

188См.: Платонов С. Ф. Очерки. С. 218; Жолкевский С. Записки гетмана Жолкевского о Московской войне. С. 9—10.

189Признавая бесспорным факт подготовки самозванца русскими боярами в целях борьбы с Годуновым, очень соблазнительно остановиться на Романовых как на виновниках этого дела. Мы прежде держались аналогичного мнения (см.: Смута начала XVII века и ее московские отражения. С. 69–70), но пересмотр данных по этому вопросу заставил нас сильно поколебаться в прежнем воззрении на него.

190См.: Платонов С. Ф. Очерки. С. 233.

191См.: ААЭ. Т. II. № 29. С. 78, грамота патриарха Иова в 1605 году. Что «воровство» Отрепьева, за которое ему грозила смертная казнь, не стоит в связи с делом Романовых, видно из такого расчета: в 1601 году Романовых постигла опала; в этом же или в следующем году Гришка очутился за рубежом, до этого времени он успел побывать во многих монастырях, стать иеродиаконом Чудова монастыря и попасть во двор к патриарху; на все это надо положить 2–3 года, если не более. Отметим, кстати, рассказ, правда, очень баснословного повествования, о Смуте, а именно, «Сказания о царстве царя Федора Ивановича»: «А боярина князь Василья Ивановича Шуйскаго одарил велики дарами и многие вотчины ему подаде, понеже бо ему знаем добре, как он растрига был в Чюдове монастыре во диаконах и часто пребывал во дворе у него, боярина, и он его велми жаловал». Помещенный (см.: РИБ. Т. III. С. 812–813) среди баснословий и выдумок всякого рода, этот рассказ сам по себе может почесться правдоподобным и соблазнить на толкование, невыгодное для Шуйских. Укажем, что все «Сказание» необыкновенно благоволит к Шуйскому, так что в тенденциозности его в этом направлении заподозрить нельзя.