Маргарита Смородинская - Маяковский и Брик. История великой любви в письмах

Привет.

Ермилову скажите, что жаль – снял лозунг, надо бы доругаться.

В. М.

В столе у меня 2000 руб. – внесите в налог.

Остальное получите с Гиза.

В. М.».

Весь Маяковский – в своем предсмертном письме. Он боялся, как бы кого-нибудь не обвинили в его смерти. Боялся сплетен. Больше всего он ненавидел сплетни. В нашем быту они начисто отсутствовали.

Он просит прощения и у товарищей, и у родственников за причиненное им горе. При жизни он старался не делать этого.

«Лиля – люби меня». Это значит: прости, не забывай, защищай, не бросай меня и после моей смерти. И после моей смерти я хочу быть первым в твоем сознании, как хотел этого при жизни.

К правительству он обратился словами: Товарищ правительство, – то есть с доверием, дружбой. И убивая себя, он оставался большевиком.

Он по-товарищески просил правительство взять на себя заботу о людях, о которых сам заботился при жизни.

Он поручил Осипу Максимовичу и мне заниматься его литературным наследством: Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся. Это означало: Брики так глубоко знают меня и мои сочинения, что разберутся не только в том, что я уже создал, но и в том, что я задумал.

Несмотря на разногласия с рапповцами, он считал их товарищами в революционной борьбе и не желал, чтобы они думали о нем как о трусе, и пожалел, что не доругался с ними по творческим вопросам, – это было не в его привычках.

Он всегда платил денежные долги и даже после смерти не хотел оставаться ничьим должником.

В столе у меня 2000 рублей – внесите в налог.

И не мог он умереть без стиха, без шутки – они сопутствовали ему всю жизнь.

И то, что упомянул В. В. Полонскую в составе своей семьи. Своей просьбой к товарищу правительству устроить ей сносную жизнь он надеялся дать ей независимость.

И не хотел он, чтобы его смерть послужила кому-нибудь примером: Это не способ (другим не советую). То есть это ничего не решает, ничего не меняет, это бегство, но у него выхода нет – нет сил побороть ощущение надвигающейся старости и с ней так гиперболически, казалось ему, растущей неполноценности.

Счастливо оставаться – пожелал он всем нам. Это было искренне. До последней минуты остался он верен себе.

Прошло много лет со дня смерти Володи.

Лиля – люби меня.

Я люблю его. Он каждый день говорит со мной своими стихами». (Л. Брик. «Пристрастные рассказы»).

История любви Маяковского и Лили Брик со временем обрастала мифами, и уже совершенно невозможно было определить, где правда, а где вымысел. Сделала свое дело и склонность людей романтизировать отношения знаменитых людей. Всегда кажется, что если человек поэт, значит и любовь у него должна быть какая-то неземная, и муза его должна быть не от мира сего. Не хотят люди принимать тот факт, что Лиля Брик была обыкновенной женщиной, которой не чужды были женские капризы и прихоти. Да, из писем видно, как много денег она тратила на покупку вещей для себя, косметики, белья, чулок и прочих женских мелочей. Не стоит забывать, что она была женщиной, которая привыкла баловать себя, красиво одеваться, ни в чем себе не отказывать. А зачем отказывать, когда есть средства, которые мужчины готовы тратить на нее бесконечно и в неограниченных количествах? Да, она жила в свое удовольствие, но это был ее выбор. Мужчины, которые позволяли ей вести роскошный образ жизни, делали это добровольно.

Идеальные отношения Маяковского и Бриков развенчивает Каменский в своих воспоминаниях:

Перцов:

– У Бриков нежности он не нашел?

Каменский:

– Об этом специально книгу можно написать, что они с ним делали. Там совершенно феноменальный перелом произошел, когда он с ними познакомился.

Перцов:

– У меня такое ощущение, что наибольшее наслаждение ему давала игра.

Каменский:

– Правильно. Он даже мне сказал такую фразу (о пьесах мы говорили), «что там пьесы писать! Если бы я написал пьесу, то только об игорном доме. Из опер я признаю только «Пиковую Даму».

Перцов:

– А Брики очень жестко его держали, ну и вся эта компания?..

Каменский:

Я часто спрашивал его:

– Что, Володя, ты счастлив?

Он безнадежно махал рукой:

– Мне, говорит, никогда не было счастья. Где это счастье? Все это пустяки, «ерунда», как он любил называть: «декорация».

И тут все до смешного просто объясняется. Он был бесконечно одиноким человеком, среди людей ухитрялся быть одиноким человеком. Вдруг он выпадал из компании, – ходит, а живет чем-то своим.

– «Володя»! – он не сразу откликается. Даже тут, у Бриков это было. Такова была его натура, что он был страшно одинок, необычайно. И эта так называемая любовь, конечно, очень быстро его разочаровала. И вполне понятно. …Я чувствовал, что конец наступил после первой встречи, может быть, не прошло двух-трех недель. А тогда всем казалось – вот любовь! Вот любовь! Казалось так внешне. Все это была игра. Он в жизни игроком был, он и тут играл. Правда, там о нем заботились, потому что Володя был чрезвычайно выгоден – это был настолько широкий, Атлантический океан. Если он выигрывал 600 рублей вечером, он тут же выкидывал их на стол. Это нравилось – схватить такие деньги. А там были новые проекты, новые выступления. И все это ему нравилось. Это уже 1915–1916 год, в особенности 15-й».

Возможно, это слишком категоричный взгляд на отношения Маяковского и Бриков. А может быть, и правда, все эти отношения были всего лишь игрой, мишурой для публики? Когда читаешь такие полярные взгляды на отношения этих двух людей, понимаешь, что истина всегда посередне. Каждый выберет для себя сам ответ по душе, потому что докопаться до истины в этих отношениях практически невозможно.

Хотя… Ответ в стихах Владимира Маяковского:

Осип умер в 1945 году. Его смерть Лиля переживала особенно тяжело. «Я любила, люблю и буду любить Осю больше чем брата, больше чем мужа, больше чем сына. Он неотделим от меня», – признавалась она и добавляла, что отказалась бы от всего в жизни, лишь бы только Осип продолжал жить. Когда её осторожно спросили, отказалась бы Лиля Юрьевна от Маяковского, чтобы не потерять Осипа, она утвердительно кивнула головой.

Умерла Лиля Брик в 1978 году. Она ушла из жизни, выпив большую дозу снотворного. Муза поэта, своевольная и своенравная, и здесь осталась верна себе: она сама определила конец собственной жизни.

Лилю мы видели на фотографиях и молодой обаятельной обольстительницей мужчин, и старой умудренной опытом женщиной, которой достался драгоценный дар, – воспоминания о бурной молодости и сумасшедшей любви, оставившей после себя бессмертные стихи, посвященные ей. А Маяковского мы запомним только молодым, полным сил, мужского обаяния и безграничной любви. У него не было старости.