Валентин Фалин - Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания

Моя прямота несколько озадачивала Г. Миса и его коллег.

– У ГКП нет будущего, пока она не сформулирует собственной программы по единству немцев. И чем дальше вглубь пойдет процесс разрядки, тем настоятельнее будет потребность в такой программе. Она должна была бы ориентироваться на интересы трудящихся и вписываться в Европу гарантированного мира.

Не нужно было обладать никакими пророческими данными, чтобы разглядеть зарницы неотвратимо надвигавшихся перемен. Утешаться британской премудростью, чем выше забор, тем лучше сосед? Устарела она, не спасет. Зауживать дальше смотровые щели в броне танков, чтобы детали не отвлекали от видения главного? Впередсмотрящие так далеко оторвали нас от тылов, что решающие угрозы подстерегали уже не извне, а изнутри. Мы давно стали врагами себе, ловя в прицелы супостатов за кордоном.

Что есть паритет? Как высоко надо держать планку необходимого в реальном противостоянии? Из чего складывается безопасность, если не сводить ее к военно-техническому катехизису? Можно ли покончить с гонкой вооружений при сохранении взаимоисключающих военных доктрин? Есть ли будущее у разрядки без партнерства в безопасности? Старые и вечно новые вопросы. На них не ответить кивком головы или пожатием плечами. Сдвиги придут с фактами, и только с ними, ничто не заменит фактов.

Что-то новое я, возможно, услышу от министра обороны ФРГ Гельмута Шмидта, который пригласил меня на ужин в свою резиденцию на Хардхёэ. Общее понимание необходимости очиститься от ходульных представлений и прекратить нагнетать страхи. Согласие в оценке важности и ответственности момента. Короче, суммирует Г. Шмидт, нормализация отношений между нашими странами должна распространиться также на область военной деятельности СССР и ФРГ.

Где-то слышится не Г. Шмидт – министр обороны, а более знакомый Г. Шмидт – автор «Стратегии равновесия». Если первый на практике хорошо усвоит второго, то подвижки не исключены. Забегая вперед, отмечу, что и в качестве министра обороны, и как канцлер Г. Шмидт пытался реализовать часть своих взглядов на современную оборону и шире – безопасность. Думаю, Москва успешно прохлопала открывавшуюся возможность вместо того, чтобы за нее ухватиться.

На наших встречах с Г. Шмидтом всплыла тема обмена военными атташе. Тем самым связи Советской армии с бундесвером встраивались бы в общую шеренгу наших отношений с вооруженными силами других стран. Это – дело будущего. Надо еще ратифицировать Московский договор, убрать неосевшую пену. Но политический шаг предпринят – контакт советского посольства с министерством обороны ФРГ установлен.

Из министра обороны не вытянешь лишнего слова, когда речь касается НАТО. По строю его вопросов и некоторым комментариям нетрудно заключить, что Г. Шмидт не собирается подлаживаться к предшественникам или современникам. Свое суждение иметь – у него потребность, включая проблемы, к которым ФРГ прежде не очень подпускали. Если бы не перемещение на пост министра экономики, полагаю, Г. Шмидт вскоре отправился бы в Москву, что могло бы как-то и в чем-то сказаться на нашем военно-политическом мышлении и, кто знает, также на представлениях будущего канцлера ФРГ. Почва для его приглашения вызревала.

Меня озадачило поэтому последующее противодействие Г. Шмидта идее визита в Советский Союз его преемника на Хардхёэ Г. Лебера. У нас с ним установились отношения на чей-то вкус излишне тесные. Г. Лебер был прямее в изложении озабоченностей и откровеннее в разъяснении сути своих мер, призванных запечатлеть оборонительную направленность стратегии бундесвера и приглашавших ГДР вместе с Советским Союзом последовать этому примеру. В числе прочего министр обратил внимание на «устарелость» учебных пособий, по которым у личного состава армии ГДР и, как Г. Лебер предполагал, также Советской армии воспитывалась «ненависть к врагу».

– Если нечто подобное вы обнаружите применительно к бундесверу, дайте мне знать. Я отдал строгие распоряжения, которые должны покончить с искусственным разжиганием вражды к социалистическому Востоку.

Одну инициативу Г. Лебера мне удалось претворить в жизнь. Правда, пятнадцать лет спустя. Было это в 1989 г. М. С. Горбачев собрал в своем кабинете на Старой площади совещание в узком составе: А. Н. Яковлев, помощники Горбачева А. С. Черняев, Г. Х. Шахназаров. Возможно, еще был Э. А. Шеварднадзе и точно я.

– Мы пересмотрели военную доктрину ОВД. Вступили в переговоры с США о ликвидации ракет средней дальности. В Вене и Стокгольме не устаем демонстрировать покладистость. НАТО ничего даже отдаленно похожего не сделало, и тем не менее Запад – хорош, а мы как были, так и есть плохи. Пропаганда наша ни к черту не годится. Вот американцы. Вцепятся в какую-либо тему, словно клещи, не оторвешь. А у нас день – максимум два комментаторы помусолят ее и подавай свеженькое. Ваше мнение.

А. Н. Яковлев думу думает. Критику в адрес пропаганды принял на свой счет. Помощники генерального тоже не торопятся высказаться. Прошу слоза.

– Давай, Валентин.

– Если наши СМИ ни о чем другом, кроме советских внешнеполитических инициатив, вещать не будут, положение вряд ли поправится. Западное общественное мнение отзовется не на предложения, а только на конкретные наши дела. А здесь, это касается и военной доктрины ОВД, произошел разрыв во времени. Новая доктрина принята, а численность, состав, дислокация войск – все осталось прежним, как если бы оборонительная оборона не предполагает своей специфики по сравнению с наступательной обороной. Нет ли резервов для сокращений в численности советских вооруженных сил в целом, в ГДР и других странах ОВД в частности?

– Ты предвосхитил то, что я наметил вынести на обсуждение. Какой порядок цифр тебе представляется?

– Трудно называть объемы. Но если оборонительная оборона не замыкается на западное направление, то за изъятием стратегических ракет, авиации и ВМС до трети боевых соединений и средств их поддержки можно было бы считать резервом. Круглым счетом примерно один миллион человек. Если речь пойдет о сокращении на сто тысяч, то лучше не ввязываться, ибо мы лишь скомпрометируем новую доктрину. И еще одно замечание. В 1973–1976 годах у меня состоялся ряд бесед с тогдашним министром обороны ФРГ Г. Лебером. Министр обращал внимание на возможность относительно экономными способами серьезно повысить доверие к заявлениям об оборонительности советских намерений. В передовом эшелоне советской группировки в ГДР развернуты мощные инженерно-саперные части с понтонным и прочим снаряжением для преодоления водных рубежей. Сведите их до разумных размеров, и это по эффекту превысит вывод из республики нескольких дивизий, призывал мой собеседник. Тогда соображения Г. Лебера не нашли отклика у нас. Может быть, вернуться к ним сейчас?