Валентин Фалин - Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания

Горбачев предлагает приглашенным высказаться. Яковлев солидаризуется с моими доводами и соображениями. Он отмечает, кроме того, необходимость включать в план любой значительной военно-политической акции, как неотъемлемую часть, ее пропагандистское обеспечение. Доверенные комментаторы должны заблаговременно знакомиться с предстоящими мерами и готовиться к их освещению, а не выпаливать скороспелки по горячим следам. Это относится в полной мере и к сложным договорам, которые находятся в стадии выработки.

А. С. Черняев был того же мнения. Мы затем подготовили с ним записку на имя Горбачева, в которой высказались за то, чтобы все высвобождаемые в ходе намечаемых сокращений средства ассигновались на обустройство демобилизуемых воинов и членов их семей, а также на улучшение социального положения солдат и офицеров, продолжающих нести службу. Мне неизвестно, почему она не нашла понимания у генерального.

Горбачев закончил ту встречу словами:

– Завтра я созову Комитет (Совет) обороны. Там и решим, что можно без ущерба для боеготовности страны сделать.

Решили, как известно, в одностороннем порядке сократить численный состав Вооруженных сил СССР на 500 тысяч человек вместе со штатным вооружением. Сокращения в больших объемах требовали, по заключению Министерства обороны, крупных капиталовложений и времени. Я с удовлетворением принял к сведению, что призыв Г. Лебера, пусть с опозданием, был все же по достоинству оценен.

Деятельность Г. Лебера на посту министра обороны оборвалась с виду внезапно. В версию с провалом военной контрразведки мало кто из сведущих людей поверил. Начинался новый виток гонки вооружений, новые концепции в Пентагоне и, следовательно, в НАТО были на подходе. Г. Лебер с его «непровоцирующей» обороной пришелся не ко двору. Хорошо, что для проводов популярного среди солдат бундесвера министра не придумали операцию погрязнее.

С Г. Апелем, пришедшем ему на смену, контакта не получилось. Один раз он принял меня в министерстве обороны, всем видом показывая, что делает одолжение, плюс пара малозначащих разговоров мимоходом на каких-то мероприятиях с широким составом участников. Что из этого следует? Или дует на холодное, видя пример Г. Лебера, или с участием ФРГ вызревает нечто, что девальвирует восточную политику В. Брандта – В. Шееля? Держи ухо востро.

В. Брандт среди первых зарегистрировал смену в показаниях политического барометра – осенью 1973 г. стрелка дрогнула и с позиции «ясно» поползла в сторону «переменно». Внешне ничего не предвещало ухудшения погоды в Северном полушарии. Напротив, после визита Л. И. Брежнева в Федеративную Республику (май) и Соединенные Штаты (июнь) горизонты, по всем признакам, просветлели. Администрация США почти без заминок выговаривала слова «мирное сосуществование». Понятие «одинаковая (равная) безопасность» как будто не вызывало изжоги. Было даже подписано соглашение, нацеливавшее Москву и Вашингтон на совместные (или параллельные) усилия по предотвращению опасности ядерной войны. Что же стряслось?

Приезд генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева в ФРГ (18–22 мая 1973 г.) стал апофеозом советско-западногерманского сближения на базе начальной, назовем ее оригинальной, концепции поворота лицом к Востоку, провозглашенной социал-либеральной коалицией. Если бы в Москве не мелочились и придерживались не арифметической (двух соглашений и одного протокола хватит!), но политической мерки, то договорной навар от этого визита мог бы быть погуще и поразнообразнее. Если бы достало прозорливости не присягать «или – или» – акцент на сотрудничество с ФРГ либо с США, – то удалось бы содержательнее определиться по ряду аспектов европейской безопасности и контроля над вооружениями. В целом, однако, встреча в Бонне продемонстрировала – обе страны на верном пути к добрососедству, граница, сквозь Германию рассекшая Европу, не обязательно должна оставаться синонимом вражды.

В политике редко случается, чтобы всем было хорошо. И в Федеративной Республике, и на запад от нее, и за океаном давали себя знать недовольные. Лексика разная, мелодия схожая – Западная Германия была создана во имя борьбы до победного конца, ей не положено отклоняться от этой возложенной на нее миссии. Отношения ФРГ с США и другими союзниками по НАТО должны всегда иметь приоритет перед отношениями с СССР и его союзниками.

Если по гамбургскому счету, этого и следовало ждать. Быстро сказка сказывается, не скоро дело делается. Лишь три с половиной года минуло, как западные и с ними восточные немцы занялись, позаимствуем образ у Дж. Ф. Даллеса, мучительной переоценкой ценностей. Болезни входят в нас пудами, а выходят золотниками. Пристрастия тоже.

У какого государственного визита нет, как у Луны, невидимой стороны? Как встретить гостя? Формально он не первое лицо государства. Где размещать? Резиденция совпосла слишком мала. Здание посольства в Роландсэке – его и показывать стыдно. Значит, советская территория отпадает. Что предложат хозяева? Гостиницу. Соображения престижа и безопасности приходят в столкновение. Наши прощупывают, не найдется ли чего на территории ведомства канцлера? Там есть бунгало, которым В. Брандт не пользуется. Я твердо рекомендую не ставить ни себя, ни канцлера в неловкое положение.

Оказалось, что лучше Петерсберга в Бонне и его округе ничего и нет. Столица ФРГ несла на себе печать временности. Прием Брежнева укреплял мысль: на будущее стоит запастись более солидным вариантом, чем наспех румянить и пудрить старицу перед выводом на бал.

Для охраны высокого гостя были стянуты многочисленные наряды полиции из многих земель ФРГ. Утверждали, что это была крупнейшая полицейская операция такого рода за всю историю государства. Без нерасчетных ситуаций не обошлось.

Об одной позаботился сам Л. И. Брежнев. На площадке, что на самой макушке Петерсберга, ему показывали кабриолет «Мерседес-Бенц», аналогичная машина предназначалась гостю в подарок. Ни слова не произнося, генсекретарь сел за руль, включил зажигание и понесся на глазах у опешившей охраны вниз по серпантину и, развернувшись, тем же манером вверх. Выключил мотор, захлопнул дверь, провел рукой по капоту:

– Добротная машина.

Минуты тягостной неизвестности доставил он хозяевам и своему сопровождению. Дорога непростая даже для профессионалов. Хорошо, что покрытие сухое и встречных машин не попалось, да водительские навыки у Брежнева были отменные.

В другом случае нарушителем регламента выступил я. Кавалькада лимузинов пробирается из Петерсберга через улочки Кёнигсвинтера в направлении ведомства канцлера. Вдоль маршрута множество людей приветствует советского лидера. Дети, молодежь, женщины, старики. Брежнев ворчит: