Ольга Грейгъ - Черчилль и древняя тайна «Заговора рептилий»

В возрасте семи лет мальчика отдали в частную школу-интернат, и школьные годы стали для Уинни, по его собственному признанию, «самым неприятным, безрадостным и бесполезным временем в жизни». В частной школе Сент-Джордж применялись телесные наказания. Сам Черчилль позже вспоминал: «Один или два раза в месяц все ученики собирались в библиотеке. Двое классных старост вытаскивали одного или нескольких провинившихся в соседнюю комнату и там пороли розгами, пока не начинала течь сукровица, а в это время остальные сидели, дрожа и прислушиваясь к каждому крику».

Так прошли два года, после чего родители по слезной просьбе няни – мадам Элизабет, увидевшей на теле мальчика кровавые следы от плетей, решили перевести сына в пансион девиц Томсон в Брайтоне. Там Уинстон оставался с 1884 по 1888 год, по-прежнему сторонясь товарищей.

По достижении 12 лет Уинстон был отдан в Харроу-Скул – в одну из старейших мужских привилегированных частных школ Англии (образована в 1571 году). Но и здесь он учился также плохо и в классе считался едва ли не самым отстающим учеником. Нелестные характеристики, полученные им прежде, не изменились и здесь: Черчилль слыл «недисциплинированным, неумеренным в еде и неаккуратным» учеником. Коренастый, неуклюжий подросток с копной ярко-рыжих волос, да к тому же заикающийся и шепелявый, вызывал насмешки товарищей. В школьные годы Уинстон проявил унаследованные от отца качества – он был упрям, своеволен и непоседлив. И к тому же игнорировал авторитет преподавателей: на экзаменах сдавал чистые листы, не страдал, когда становился второгодником, постоянно слыл тупицей и худшим учеником. «Отец, пожалев Уинстона, забрал его из школы и решил сделать из сына военного – единственно возможная, как он считал, карьера для неудачника», – смягчают ситуацию биографы. Лорд Рэндольф Черчилль действительно считал, что его сын не обладал высокими интеллектуальными способностями, о чем говорил во всеуслышание. И свое решение о будущем сына он принял в рамках традиций дворянских семей. Впрочем, догадаться о склонностях Уинни было несложно: мальчик только то и делал, что с утра до вечера играл оловянными солдатиками. А солдатиков у Черчилля-младшего было аж полторы тысячи.

Как видим, на самом деле, в этом мире можно прожить и ленивым тупицей, но выдающаяся политическая или общественная карьера тебе обеспечена, если, как говорят англичане, ты родился с серебряной ложкой во рту. А с оным предметом рождаются только избранные.

В 1893 году Уинстон Черчилль был зачислен в Сандхерстский Королевский военный колледж, выбранный лордом Рэндольфом Черчиллем. Правда, вступительные экзамены Уинстон сдал только с третьей попытки, да и то после интенсивного курса подготовки, но – удивительное дело – вскоре стал успешным студентом на своем курсе по таким предметам, как военная тактика и фортификация. Почувствовав некий вкус к учебе, он обнаружил способности к истории и французскому языку. Тогда-то у будущего политика появилась привычка разбавлять свою устную и письменную речь французскими выражениями; впоследствии возможность поговорить по-французски доставляла ему горделивое удовольствие. Под впечатлением от величия французской истории Черчилль в 1890 году пишет страстное стихотворение о Франции; а в следующем году предпринимает путешествие в эту страну.

Будучи бравым курсантом, Уинстон начал курить сигары и употреблять спиртное. Но в то время виски и коньяк еще не были его любимыми напитками. Тогда же дерзкий юный повеса-аристократ в поисках развлечений с друзьями по Сандхерсту наведывался в лондонские мюзик-холлы. Излюбленным местом гуляк в голубых гусарских мундирах был мюзик-холл «Империя Лестер сквер», расположенный в центре лондонского квартала красных фонарей. Среди посетительниц бара и танцовщиц кордебалета «Империи» было немало дамочек легкого поведения. Уинстон Черчилль даже принял участие в манифестации по случаю закрытия этого сомнительного заведения, после чего на шум в прессе отреагировал лондонский епископ, язвительно написавший в письме, переданном в «Таймс»: «Никогда бы не подумал, что потомок Мальборо будет пользоваться таким успехом у проституток».

Вскоре после этого первого (но не последнего) скандала Уинстон сдал выпускные экзамены и 20 февраля 1895 года получил чин младшего лейтенанта. Его зачислили в один из престижных полков английской армии – 4-й гусарский полк ее величества.

В том же году в жизни Уинстона произошло другое значимое событие. В январе 1895-го скончался лорд Рэндольф, смерть отца потрясла Уинстона, он долго не мог оправиться от этого удара. «Несмотря на то, что лорд Рэндольф всегда обходился с сыном довольно жестоко, Уинстон вдруг возвел почитание отца в степень культа. Он преклонялся перед его памятью, а несколько лет спустя посвятил ему подробную биографию, написанную весьма талантливо», – сообщают серьезные исследователи. Лишь подтверждая слова, сказанные самим Уинстоном Черчиллем: «Я бесконечно любил отца и восхищался им, а после его преждевременной кончины – почитал его память… Я знал наизусть длинные отрывки из его речей. Безусловно, мои политические приоритеты сформировались под влиянием отца».

В свете такого почитания нам интересны выводы солидного знатока британской истории и биографа семьи Черчиллей Ф. Бедариды, исследовавшего и психическую составляющую характеров этой славной политической семейки.

«Уинстон Черчилль, как и его предок Мальборо, да и многие великие люди, на протяжении всей своей жизни страдал от приступов глубокой депрессии. С детских лет и до последних дней депрессия была решающим фактором, определяющим его поступки, хотя в большинстве случаев Черчиллю удавалось скрывать свой недуг. В периоды депрессии им овладевало уныние, безысходная тоска терзала его и повергала в отчаяние. Черчилль сознавал, что подвержен психической патологии , и даже называл ее «черной собакой», потому что она неизменно сопровождала его в черные дни неудач.

Психиатр Энтони Сторр, тщательно исследовавший случай Черчилля, обнаружил в его депрессии источник ненасытного честолюбия и кипучей активности премьер-министра. Эти психологические особенности в развитии характера Черчилля нетрудно проследить. Недостаток родительского тепла и чувство одиночества, испытанное в раннем детстве, травмировали душу ребенка. С тех пор он отчаянно хотел преуспеть любыми средствами, чтобы возместить отсутствие любви и преодолеть преследовавшее его чувство неуверенности. Его подвиги для окружающих и для него самого должны были служить доказательством незаурядных способностей и талантов. Одним словом, только всеобщее признание могло убедить этого нелюдимого ребенка в собственной значимости. Отныне восхищение и любовь к нему должны были быть безмерны, как безмерны были страдания отвергнутого ребенка».