Жан-Доминик Брийяр - Эдит Пиаф. Без любви мы – ничто

После смерти Пиаф Раймон Ассо с несколько преувеличенной скромностью заявит, что талант молодой певицы был настолько велик, что любой на его месте сумел бы заставить его расцвести. В конечном итоге, утверждая, что он не столько руководил и обучал Пиаф, Ассо припишет себе более фундаментальную заслугу. «Моя работа, – скажет он, – заключалась не в этом. Прежде всего, я воспитал это маленькое существо духовно и физически, я подарил ему, не знающему ласки, ту нежность, которой ему не хватало, и то доверие, что я ей внушал. Однако она всегда оставалась маленьким любопытным зверьком, очень быстро истощившимся, очень быстро забытым». («Bonne Soirée», 1964).

Но что бы ни говорил Раймон Ассо, его самой большой заслугой стало то, что он написал для Пиаф чудесные песни. И это никто не сможет оспорить, ведь на протяжении двух лет – с апреля 1937 года по июнь 1939 года – Эдит исполняла лишь его композиции. В это время Ассо, вдохновленный своей музой, создает истинные жемчужины: «Paris – Méditerranée» («Париж – Средиземноморье»), «Le Petit Monsieur triste» («Маленький печальный господин»), «Elle fréquentait la rue Pigalle» («Она посещала улицу Пигаль»), «Je n’en connais la fin» («Я в этом не знал конца»). Не будучи поэтом, похожим на Трене, который в ту же эпоху потряс публику композициями «Je chante» («Я пою») и «Boum» («Бум»), автор текста «Mon légionnaire», бесспорно, является одним из лучших творцов популярных песен. Ассо писал простым и строгим слогом, четко выстраивая свои тексты и подчиняя их завораживающему ритму. Кроме того, он обладал умением создавать законченные, почти кинематографические миниатюры, и ярким тому доказательством служит любовная история песни «Paris – Méditerranée» с грустным концом:

Когда в январе 1937 года Пиаф начала работать с Ассо, между ними установились отношения учителя и ученицы. Не задавая лишних вопросов, она следовала его советам, подчинялась его приказам. Но довольно быстро Эдит вышла из-под контроля наставника. Все началось с мелочей: измененное слово в припеве, новый сценический жест в конце песни. Как любая другая звезда мюзик-холла, Пиаф инстинктивно чувствовала, что и когда должна сделать. В один прекрасный день Ассо понял, что Малышка стала взрослой, что уже скоро Воробышек расправит крылья и отправится в самостоятельный полет. Тогда дальновидный импресарио решил придать «официальный характер» этим изменениям и в ноябре 1937 года, когда Пиаф во второй раз появилась на сцене «ABC», озвучил публике ее настоящее имя. В газетной статье, носящей название «Малышка Пиаф умерла. Да здравствует Эдит Пиаф», Марк Бланке объясняет причины изменения сценического псевдонима певицы: «Конечно, Малышка была прелестна, ее успех оправдан… Но Эдит Пиаф, тот триумфальный прием, который теперь широкая публика оказывает каждой ее песне, – это совершенно иное. Перед нами актриса, великая актриса…»

В 1938 году, когда над Европой уже сгустились грозовые тучи, предвещающие скорое начало войны, Пиаф постоянно выступала на радио, давала сольные концерты, пела в кабаре и мюзик-холлах. С 25 апреля по 4 мая она регулярно поднимается на сцену «ABC». На сей раз певица выступала, как принято говорить в наши дни, «на разогреве» у неподражаемого Шарля Трене, после чего приняла участие в нескольких гала-концертах, совершила летнее турне по казино Франции и Швейцарии. Именно в этот период, не рассчитав своих сил, Пиаф впервые испытала приступ сильнейшего переутомления: в последующие годы подобные срывы будут лишь учащаться, приводя к физическим недомоганиям. В сентябре Ассо отправил свою подопечную на отдых: целых десять дней Эдит наслаждалась покоем в замке Шеневелль в Вандее. Чтобы всячески облегчить жизнь певицы, – а возможно, и для того, чтобы непрестанно следить за ней, – Раймон приставил к Воробышку помощницу-секретаршу, двадцатилетнюю девушку по имени Сюзанн Флон, которая в дальнейшем сделает карьеру актрисы.

Восстановив силы, в 1939 году Пиаф с удвоенным рвением начала работу. Весной она успешно выступала в «Европейском», кабаре, расположенном неподалеку от площади Клиши, а затем в «Бобино», мюзик-холле на улице Гете. С 27 июля по 6 августа Эдит пела в казино Довиля, ей аккомпанировал пианист Лео Поль. Именно в это время, когда певица гастролировала на нормандском берегу, Раймон Ассо был мобилизован и отправился в полк, расквартированный в Дине, в Нижних Альпах. Итак, перевернута еще одна страница. Даже если бы не разразилась война, рано или поздно Пиаф рассталась бы с Ассо, ведь она больше не нуждалась в его помощи. Малышка продолжала исполнять песни этого поэта еще в течение двух или трех лет, а затем самым решительным образом вычеркнула их из своего репертуара.

Что касается Ассо, то после войны он продолжил карьеру поэта-песенника и сотрудничал с многими исполнителями – Люсьен Делиль, Рене Лебасом, Лис Готи, Братьями Жаки; ближе к концу жизни Раймон занял административный пост в SACEM [42]. Раймон Ассо скончался в 1968 году в возрасте шестидесяти семи лет.

Как будто для того, чтобы ознаменовать начало новой жизни, в ноябре 1939 года Пиаф покинула гостиницу «Альсина», в которой проживала совместно с Ассо, и переселилась в дом 10-бис по Анатоль-де-Ля-Форж, эта улица соединяет авеню Гранд-Арме и авеню Карно. С Пигаль покончено раз и навсегда, отныне певица станет селиться лишь в роскошных кварталах. Двумя месяцами ранее Пиаф снова начала выступать в Париже, на этот раз она поднялась на сцену только что открытого кабаре «Найт Клаб», на улице Арсен-Уссей, дом 6. Оставшись без покровителя, Эдит тут же возобновила отношения с Момон и вернулась к разгульной жизни: реки спиртного и бессонные ночи. После исчезновения Ассо ее старинная подруга не замедлила объявиться – к вящей радости Эдит, которая с размахом праздновала обретенную свободу.

После сольных концертов Пиаф частенько заглядывала в кабаре «Адмирал», соседствующее с «Найт Клаб», чтобы пропустить там стаканчик-другой. Именно здесь выступала певица Жермен Саблон вместе с куплетистом Полем Мёриссом. 28 октября 1940 года в интервью программе «Notre cœur» («Наше сердце») Эдит расскажет о встрече с тем, кто будет ее спутником в течение полутора лет:

«Однажды ночью высокий худой парень, жгучий брюнет с глазами, сияющими, как лакированные ботинки, внезапно возник прямо передо мной и улыбнулся, сверкнув белыми, словно нарисованными, зубами.