Вера Хоружая - Письма на волю

Особенно ярко, вдохновенно и убедительно она говорила о комсомоле, который уже объединил первые миллионы юношей и девушек для строительства новой жизни под руководством Коммунистической партии. Ее простые, вдохновляющие, понятные всем слова глубоко западали в наши юные души и сердца. При ее активном участии у нас появились органы самоуправления (старостат с различными комиссиями), художественная самодеятельность, усилилась тяга к труду и знаниям.

Вскоре главным инициатором и вершителем всех наших общественных дел стала комсомольская организация, душой и общепризнанным идейным руководителем которой была Вера Хоружая. Она всегда смело говорила правду, пусть даже неприятную кое-кому.

Вспоминаются такие факты. Заведующий Домом юношества Соколовский А. А. крепко держал в своих руках и воспитанников и педагогов. Спорить с ним или выступать против было трудно, так как у него был большой педагогический опыт, властный характер, административные навыки, выработанные им на протяжении многих лет работы с так называемыми «дефективными» детьми. Но вот Вера заметила, что самоуправление у нас очень плохо развивается из-за «чересчур твердой власти» Александра Антоновича. Не колеблясь ни минуты, она вступила с ним «в бой». И этот «бой» был ею выигран. Помогли такт и сила аргументации. Административные препоны были сломлены, и самоуправление стало быстро развиваться. Что касается Александра Антоновича, то он стал постепенно «демократизироваться». Ведь мы и раньше знали, что под его суровой внешностью скрывался горячо любящий нас педагог и руководитель.

Вера Хоружая принимала участие в заседаниях педсовета. Она вступала в спор с педагогами, которые придерживались старых взглядов в вопросах воспитания детей и юношества. Вера отстаивала совместное воспитание и обучение юношей и девушек, боролась за вовлечение воспитанников в общественную работу, за участие их в решении хозяйственнобытовых вопросов.

У подростков Дома юношества иногда проявлялись пережитки улицы, беспризорья. Нередко в борьбу с фактами подобного рода вступала Хоружая. Ей удивительно легко удавалось распутывать самые трудные узелки проделок и постепенно прибирать к рукам и направлять на путь «истинный» так называемых «носителей пережитков».

Был у нас крепкий коренастый мальчишка, лет тринадцати по фамилии Яцюк — «гроза» городского базара на Немиге. Он часто «промышлял» там, кроме того, уклонялся от трудовых обязанностей в Доме юношества. Базарные торгаши не раз приходили жаловаться на него. Все догадывались, что у Яцюка есть много краденых вещей (его даже звали «крезом»), но никто не знал, где он их хранит. Каково же было наше удивление, когда после одной из бесед с ним Веры он повел ее в склеп на кладбище. Тут оказался настоящий «универмаг». В нем было все, начиная от пуговиц, ножей, зеркал и кончая золотыми брошками и браслетами. Загадка с помощью Веры была открыта, и набеги Яцюка на базар прекратились.

Одно время настоящей болезнью Дома юношества стали картежные игры. Карты было трудно доставать, но каким-то чудом их добывали. Если не было денег, играли на обед, завтрак, ужин, иногда обеды проигрывались вперед, проигрывали даже «деликатесы» — селедку, сахар, яйца. А их нам выдавали только по воскресным и праздничным дням.

С картежной игрой велась решительная борьба. Карты изымались, а участников строго наказывали. Тем не менее карты вновь появлялись, притом самодельные. На плотной толстой бумаге были прекрасно отпечатаны не только знаки, но и фигуры добротных дам, улыбающихся валетов, бородатых королей. На бубновом тузе, там, где обычно помещается фабричная виньетка, красовалась марка «Ф-ка игральных карт Дома юношества». Кто организовал такое производство, долгое время не удавалось выяснить. Сказали об этом Вере. Она тепло поговорила с ребятами, и через пару дней в старостат принесли колоду карт, на бубновом тузе которой было четко написано: «Ф-ка игральных карт Козловского». Это была последняя колода карт «фирмы» Козловского. Оказывается, он изготовил деревянные клише, а вместо типографской краски применял черные и красные чернила. После разговора Веры с Козловским тот эффектно закрыл свое производство, выпустив последнюю колоду уже не инкогнито, а под собственной маркой.

Вера оберегала чистоту наших чувств и мыслей, наши юношеские души от микробов пошлости. Помнится интересный случай с известным в Белоруссии организатором и руководителем белорусского народного театра Голубком. Спектакли его труппы волновали зрителя, так как они были доходчивы и, как правило, на народные сюжеты.

Однажды Голубок предложил нам в порядке шефства поставить пьесу под названием «Князь Кочергин». В ней рассказывалось об одном развратном и опустившемся помещике, выдававшем себя за «князя Кочергина». Это был новый спектакль труппы. Автором был сам Голубок. Задумана она была как сатирическая комедия, а получилась скорее грубая, с элементами вульгарности, пьеса. Во всяком случае, эта пьеса никак не подходила для нас, юнцов. На спектакле присутствовала и Вера Хоружая. Уже первая картина пьесы вызвала у некоторых зрителей недоумение. В антрактах начались горячие споры, обсуждения. Лицо Веры Хоружей по ходу действия становилось все мрачнее и мрачнее. И как только опустился занавес, Вера взбежала на сцену. Страстно и убежденно она высказала протест против такого спектакля для молодежи. Она не постеснялась упрекнуть драматурга и режиссера «дядьку Голубка» в плохом выборе пьесы для Дома юношества. Выступление Веры было горячо поддержано многими в зрительном зале. Некоторые наши педагоги начали оправдывать пьесу. Однако их доводы не могли сгладить впечатления от выступления Хоружей. Голубок вышел на сцену, даже не разгримировавшись. Он спорил, оправдывался, но критику пьесы, очевидно, принял, так как больше нигде уже ее не ставил.

Часто под руководством Веры устраивались вечера. Ребята ставили спектакли, участвовали в хоре, гимнастической группе, организовывали игры. И Вера всегда проявляла много находчивости. Она умела добиваться того, чтобы вечера проходили как можно интереснее и лучше. И Вера очень радовалась успехам самодеятельных артистов.

Особенно любила Вера коллективную песню. Обычно она запевала, а ребята подхватывали. Песни пелись с вдохновением. Больше всего Вера любила революционные песни: «Смело, товарищи, в ногу!», «Варшавянка», «Замучен тяжелой неволей», «Молодая гвардия» и другие.

Зимой мы учились, а летом работали в совхозе под Минском (бывшее имение Анополь). Здесь вечерами мы часто выступали с концертами и спектаклями не только в своем клубе, но и в других сельских клубах. Часто приходилось странствовать по дорогам Минского района.