Валентин Левицкий - На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917

Поднявшись, я встретил 2-й и 4-й батальоны своего полка. Они направлялись вперед, чтобы занять на ночь позицию (в одной версте к западу от села). Другие два батальона (1-й и 3-й) выступили с час тому назад в направлении между селами Саномером и Занзахом.

По записке, высланной полковым адъютантом, мне надлежало следовать за ушедшими батальонами, с которыми находился и штаб полка. В пути я нагнал батальоны, стоявшие малым привалом. Не совсем дружелюбно я был встречен командиром полка, пробравшим меня порядком за то, что я оторвался от полка.

Мне трудно дать сейчас полную и точную картину отхода полка с Кеприкейских высот на Ардосские позиции. Мое пребывание на самом левом фланге полка 27–30 октября не дало мне возможности следить за всеми развивавшимися событиями на фронте. Я был связан своей узкой задачей и сделался лишь свидетелем отдельных эпизодов.

По тем же сведениям, коими пришлось воспользоваться мне впоследствии, я представил себе обстановку полка и отчасти дивизии за выше указанный период в следующем виде.

Еще до рассвета на 30 октября противник повел яростные атаки на наш правый фланг, занимаемый кабардинцами и кубинцами. Два раза отбитый противник с рассветом повторял атаки, стараясь нанести удар главным образом в стык наших двух полков, имея, по всей вероятности, целью прорвать фронт. Все попытки противника оказались тщетны, хотя наше упорство стоило нам больших жертв.

Около восьми часов кабардинцы, составлявшие правый фланг корпуса, обнаружили, что они обойдены крупными силами противника и во фланг, и в тыл. Считая свое положение в дальнейшем опасным и гибельным, они начали отход на Ардосские позиции в направлении Саномера. Естественно, что при создавшихся условиях кубинцам не оставалось ничего другого, как тоже начать отход также на ближайшие тыловые позиции. Почти одновременно противник атаковал и наш левый фланг, занимаемый бакинцами и отчасти дербентцами.

Атакованные превосходными силами бакинцы не выдержали и, отойдя назад, оставили позиции у моста. С помощью подоспевшего резерва (елизаветпольцы) положение было восстановлено, но ненадолго. Подкрепленный крупными и свежими силами противник вновь заставил очистить позиции на левом фланге, после чего части стали отходить на Ардос.

Таким образом, под давлением противника на оба наших фланга, а также ввиду обозначившегося глубокого обхода со стороны нашего правого фланга части 39-й дивизии (а также всего корпуса) принуждены были 30 октября отойти назад на Ардосские позиции. Несмотря на очень тяжелую обстановку, части корпуса отошли сравнительно благополучно. Противнику не досталось ни пленных, ни трофеев.

Решив задачу правильно, противник в то же время все-таки не довершил ее до конца. Заставив нас очистить позиции, создав основательную угрозу нашему правому флангу и располагая превосходными силами – противник почему-то не нашел нужным нас преследовать. Проявив хотя бы частично энергию в преследовании, он мог бы поставить нас в значительно более тяжелые условия.

Его ошибкой мы выиграли время. Мы успели отойти и занять Ардосские позиции, которые благодаря общей обстановке на всем фронте более были выгодны для нас, чем Кеприкейские высоты. Связь с противником, за исключением правого фланга, включительно до ночи 31 октября была прервана.

Разъезды обходящей колонны противника доходили даже до Караургана, но были оттеснены головными частями подошедшего к фронту Туркестанского корпуса.

Мне сейчас трудно вспомнить точно, в каком порядке заняли позицию части 39-й дивизии, отойдя на линию Саномер – Ардос – Царс. Припоминая точное положение Кубинского полка включительно до рот и ближайших соседей его, я в то же время затрудняюсь сказать, какой полк стоял на самом левом фланге 39-й дивизии и с каким полком мы входили в связь влево. Бесспорно, что там были частью бакинцы и елизаветпольцы, но сколько их было там и в каком порядке они стояли до настоящего времени, остается для меня неясным. Кроме того, нужно заметить, что результатом отступления явилось неизбежное смешение частей, с чем пришлось считаться до конца боя.

К вечеру 31 октября кубинцы заняли позиции впереди Ардоса двумя батальонами (вправо и влево от дороги, ведущей на Азан-кей).

Другие два батальона стали между Саномером и Занзахом. По всей вероятности, эти батальоны являлись частным резервом Саномерского участка. Вправо от кубинцев, расположенных на линии, находились бакинцы, занимая позицию включительно до села Саномер. От Саномера включительно до части Джилигельского оврага стояли кабардинцы, составлявшие, как и в предыдущих боях, правый фланг отряда. Находящиеся уступом вправо и назад от нас Зивинские позиции (Кавах-Тапа – Хорум-Даг) спешно укреплялись подошедшими частями 2-го Туркестанского корпуса. В Занзахе встал штаб дивизии и дербентцы как резерв дивизии.

Два батальона кубинцев (1-й и 3-й), получившие приказ встать между Занзахом, подошли к казначейскому пункту к 7 часам вечера. Роты встали в небольшой лощине, готовясь к ночлегу. Позади и в сторону от нас стояла на позиции батарея (6-я, подполковник Салагов). Тишина нарушалась неугомонными телефонистами, все время передававшими или принимавшими телефонограммы.

Поделившись с нами скромным ужином, командир полка спросил меня:

– Скажите, поручик, какие потери в вашей команде?

– Один пулемет уничтожен, двое убитых и четырнадцать раненых, – ответил я.

– Да, – проговорил командир. – До сегодняшнего дня у меня в полку потери пятнадцать офицеров и более тысячи трехсот солдат. На роты больно смотреть. Первые бои, прекрасно дрались, молодцы. А вас с вашими пулеметами я считал погибшими, у меня была уверенность, что вас уже нет в живых, или же, чего доброго, не попались ли вы в лапы к туркам. Помилуй Бог, обстановочка была невеселая.

Дальнейший наш разговор был прерван телефонистом.

– Ваше высокоблагородие, штаб дивизии вас зовет, – доложил телефонист.

Через несколько минут командир полка поделился с нами следующими сведениями. Штаб дивизии сообщал, что конными разъездами противник к вечеру обнаружен в 7–8 верстах от нашей линии в районе селения Каландар в Мослагате. Далее штаб дивизии давал указания о разведке, о подвозе средств питания и т. п.

Высланные ночью из всех участков разведчики к утру были оттеснены противником.

День 1 ноября начался ружейным огнем наших отходивших разведчиков. К полудню противник открыл артиллерийский огонь по всему нашему фронту, как видно, ведя перестрелку. К 3 часам огонь усилился, но с наступлением сумерек прекратился.

Разведкой в ночь на 2 ноября было установлено, что противник в значительных силах находится вблизи нашей линии приблизительно в одной или в полутора верстах.