Станислав Хабаров - Сюжет в центре

Борис Евсеевич Черток родился 29 февраля 1912 года в Лодзи, в Польше, куда его семья была вынуждена эмигрировать после революции 1905 года. В начале Первой мировой войны вместе с потоком беженцев семья вернулась в Россию.

В 1930 году он – электромонтёр кирпичного завода в Москве, затем работает на авиазаводе Десятилетия Октября, нынешнем заводе имени Хруничева. В цехах завода собирались знаменитые самолёты ТВ-3, АНТ-9, «Крылья Родины», «Страна Советов». Черток участвовал в подготовке полярных полётов Сигизмунда Леваневского.

В 1937 на завод пришел руководителем Болховитинов. Он создал заводское КБ, а Чертока назначил в нём руководителем конструкторской группы. В несколько лет у Болховитинова собрались Исаев, Березняк, Мишин, Пилюгин, Бушуев, Люлька. Перед войной Черток закончил Московский энергетический институт и стал начальником отдела спецоборудования у Болховитинова.

У Болховитинова он проработал до 1944 года, принимал участие в создании первого советского ракетного самолёта БИ-1. Затем были командировка в Германию, институт «Рабе» в Бляйхероде, знакомство с Королёвым. После возвращения в Москву работал в НИИ-88, возглавлял отдел систем управления. Участвовал в подготовке и пусках трофейных ракет ФАУ-2 и их отечественных аналогов Р-1, а так же последующих советских боевых ракет.

Руководил созданием систем управления королёвских ракет, а потом спутников и космических кораблей. В 1963 году сменил Бушуева на втором производстве, занимаясь управлением пилотируемых летательных аппаратов. Всё это он описал в своих знаменитых книгах «Ракеты и люди». Скончался он в декабре 2011 года, не дожив пару месяцев до своего столетия.

Борис Аркадьевич Дорофеев родился 25 ноября 1927 года в Омске. В 1953-ем окончил МАИ по специальности «Оборудование самолётов» и восемь лет работал в филиале номер два под Загорском. Проводил испытания двигательных установок, в том числе ракет Р-5, Р-7, Р-9А. Затем он занимался испытаниями ракеты Н-1 и даже был Главным конструктором по доработке и испытаниям лунной ракеты. В ОКБ-1 он был замом Королёва, руководил комплексом испытаний ракетно-космической техники.

Объём наземных испытаний превалирует для ракет. Недоработка ракеты сулит катастрофу на старте. Испытатели преобладают в составе ракетных коллективов. Воскресенский, Дорофеев, Шабаров – адепты этого направления.

Евгений Васильевич Шабаров – мой сосед. Он жил в доме рядом напротив памятника «Рабочий и колхозница» на ВДНХ. Последние годы можно было увидеть его у подъезда на лавочке, на которой сачкующие курсанты соседней пожарной академии часто устраивали свой незатейливый пир. Он с виду как все, с похожей на многих биографией. Человек деятельный, способный перенести многочисленные превратности судьбы. О нём коротко сказано в космическом календаре В.И. Филимонова: Е.В. Шабаров родился 21 января 1921 года, зам Королёва. Главный конструктор по теме 7-К-С, один из первых испытателей БРДД, МБР, РН, ИСЗ, пилотируемых КК, ДОС, участник работ МТКС «Энергия-Буран», Герой Соцтруда, лауреат Ленинской премии.

Неблагодарное дело – отбирать персонажей памятника. Кому он нужен? В назидание потомству? Однако потомству обычно плевать на назидания. История тому свидетельством.

Самый крупный в истории каменный памятник – пирамида Хуфу (Хеопса) по затратам труда близок к космическим сооружениям. Фараон Хеопс строил свою гробницу с начала царствования. Двадцать лет сооружали к нему дорогу, двадцать лет сам феномен, высотой в 146 метров, основанием 233 на 233. Блоки массой от двух до сорока тонн вырубались в каменоломнях правого берега Нила и доставлялись к краю пустыни. Здесь они шлифовались и укладывались без раствора в пирамиду. Труд, вошедший в поговорку «египетским» трудом был велик и разорил страну.

Когда, наконец, фараон обрёл покой в величайшей каменной усыпальнице, жители страны выбросили мумию Хеопса и назвали пирамиду именем Филитиса – пастуха, пасшего скот в этих местах. Время восстановило имена. Все знают теперь пирамиды Хеопса и его брата Хефрена, названные первыми чудесами света, о которых было сказано:«Всё боится времени, время боится пирамид».

Семеро – мало, за пределами списка оказались многие. Михаил Васильевич Мельников, умница. Один глаз его при встрече буравил вас насквозь, другой безразлично смотрел в сторону. (Был он выбит при очередных испытаниях). Златоуст, он нас заговаривал. Борис Викторович Раушенбах, бывший прекрасным буфером между руководством и нашим молодым коллективом. «Отец первого спутника» – скромнейший Михаил Клавдиевич Тихонравов.

У каждого зама были свои доверенные лица. В какое бы время вы не попали бы к Бушуеву, всегда встречали у него круглое лицо с оттопыренными ушами – Рязанова. Он был из девятого проектного отдела перспективных разработок. В отдел входили сектора Глеба Юрьевича Максимова, Константина Петровича Феоктистова и Славы Дудникова.

На другом, первом производстве были свои проектанты. Среди них Сергей Сергеевич Крюков, возглавлявший проектирование ракет. Он родился в 1918 году в Бахчисарае. По сценарию судьбы, типичному для королёвских руководителей, в девять лет он осиротел. Жил у дядьки с тёткой. А когда они умерли, попал в детприёмник в Керчи. Из него его забрал дальний родственник отца в город Мценск. В 1936 он поступил в Сталинградский механический институт, а диплом получил уже после войны в Московском Высшем Техническом Училище имени Баумана. Возглавлял Крюков третий отдел и в 1961 стал заместителем Главного конструктора по расчётно-теоретической работе, по нагрузкам, аэродинамике, баллистике.

Главным баллистиком ОКБ считался Святослав Сергеевич Лавров, который ушёл в чистую науку ещё при жизни Королёва.

Невозможно остановиться, рука тянется продолжать список. В горельефе памятника «Тысячелетие России» – 109 фигур, выбор которых, наверное, был мучительным. И горельеф – не единственная персоналия памятника.

Можно представить себе памятник в виде усечённой пирамиды или конусной башни, как на рисунке Питера Брейгеля Старшего. При чем на каждом следующем ниже этаже большее число сотрудников, подпирающих вышестоящих.

В 1963 году Королёв отстранил Бушуева от руководства второй территорией, заменив его Чертоком. «Бушуев захотел самостоятельности», – заговорили в КБ. В канонически строгой истории РКК «Энергии» сказано: «В 1963 году начинает обсуждаться возможность отделения от ОКБ-1 работ по космическим аппаратам (руководитель К.Д. Бушуев), которые оказались сосредоточенными на второй территории в полном объёме: от разработки проекта до изготовления и испытаний».

Возник бунт на корабле. Реакция СП была незамедлительной. Проектанты по кораблям передаются в третий отдел Я.П. Коляко. Проектирование лунного комплекса теперь у зама главного конструктора Крюкова. Бывшая проектная часть Бушуева переводится к нему.