Виктор Урвачев - На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945

А за полгода до катастрофы Сергей Бровкин, вылетая ночью на Ла-5 по тревоге, при разбеге уклонился от направления взлета, попал с бетонки на грунт и оторвал самолет от земли, не набрав скорости. С высоты 2 м самолет ударился о землю, сломал шасси и прополз на «животе» еще 100 м: «Экипаж – незначительные ушибы всего тела. Самолет разбит. Требует списания» .

Командир полка указал, что причина гибели Бровкина – это большой перерыв у него в ночных полетах и невыполнение командиром 661-го бао указания об организации ночного старта – установки светового ориентира для контроля направления взлета. Но командующий 1-й воздушной армией ПВО, руководствуясь незыблемым в военном деле правилом, что за все происходящее в полку отвечает командир, сделал вывод: «Виноват командир 34-го иап <���…>, допустивший к вылету на боевом дежурстве неподготовленного к ночным полетам летчика и не организовавший старт, согласно указаниям Армии».

Оригинальные причина и виновник были указаны в другом летном происшествии, когда младшие лейтенанты Тихонов и Лещенко попытались вылететь с аэродрома Клин на перехват противника. В это время рулежная дорожка и стоянка дежурной эскадрильи были заставлены штурмовиками Ил-2. Летчики «обрулили» их по грунту и попытались «вырулить» на бетонную взлетно-посадочную полосу. Но на нее в это время садился У-2. Чтобы не столкнуться с ветераном, Лещенко вновь съехал на грунт, попал хвостовым колесом в рытвину, и фюзеляж его самолета переломился. «Самолет подлежит списанию. Причина: Загруженность аэродрома. Виновники: Неисправность аэродрома».

Однако в боевой работе несомненное затишье, а у Георгия Урвачева 7 августа в Москве родился сын, будущий автор настоящих записок. Накануне командир полка приказал: «Назначаю ответственным дежурным на КП полка с 21.00 7.8 с/г до 9.00 8.8 с/г помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе капитана Урвачева Георгия Николаевича» . Поскольку капитану не терпелось увидеть жену и сына, он, едва сменившись с дежурства, полетел в командировку на аэродром в Раменском, откуда до Москвы было рукой подать.

Урвачев как летчик-истребитель был предприимчив и настойчив в достижении цели – побыть с женой и сыном. Поэтому через несколько дней у него новая и странная для его должности командировка вместе со старшим техником-лейтенантом Кухтиевым в Пензу для получения некоей «мат. части» . Нет сомнения, Кухтиев получил что надо в Пензе, но где был в это время Урвачев, теперь не знает никто. Может, в Москве? После трех недель командировки в Пензу он получил краткосрочный отпуск на трое суток, которые провел в Москве, а затем на неделю вернулся в Клин и опять отправился на четыре дня в столицу на какие-то сборы.

Затишье в боевой работе затишьем, но война еще не закончилась, и летчикам полка иной раз приходилось вылетать по боевым заданиям. Например, лейтенант Николай Моисеев 15 октября ночью поднялся в воздух на перехват самолета противника, но вместо встречи с ним произошло то, о чем записано в книге учета летных происшествий: «Летчик потерял ориентировку. По израсходованию горючего на Н-2000 м летчик покинул самолет с парашютом» . Привет из июля – августа 1941 г.

Возможно, Николай невнимательно отнесся к рекомендациям опытных летчиков, которые они дали на совещании по вопросу о действиях истребителей ночью при отражении налета вражеских бомбардировщиков. К тому времени полк уже полгода как был выведен из состава действующей армии, однако война и боевые вылеты продолжались, а боевой опыт подлежал изучению.

Поэтому газета «Тревога» под заголовком «Бить врага ночью так же, как и днем. Мастера воздушного боя делятся опытом» отвела целую полосу для публикации выступлений на этом совещании капитана Киселева «Ищи и уничтожай противника» , старшего лейтенанта Букварева «Как сохранить ориентировку в бою» , капитана Урвачева «Свободная охота ночью» и капитана Платова «Взаимодействие с прожектористами». В них молодые мастера дали еще более молодым летчикам свои советы и рекомендации.

Однако учили не только словом, о чем свидетельствует учебный воздушный бой старшего лейтенанта Букварева с молодым летчиком его звена младшим лейтенантом Петром Ликиным, который в этом бою сразу попал под удар командира, плотно севшего ему на хвост. Несмотря на подсказки и советы Букварева по радио, Ликин действовал вяло, неинициативно и не мог оторваться от «противника». Тогда командир вышел вперед, скомандовал: «Делай как я» – и начал энергично, как он это делал в реальном бою, маневрировать. Петр, повторяя эволюции командира, понял свои ошибки.

Правда, иногда «мастера воздушного боя» проводили с молодыми пилотами учебно-тренировочные полеты в условиях, слишком близких к боевым. Так, например, за год до этого, в октябре 1943 г. «матерые» Сергей Платов и Николай Тараканчиков, каждый в паре с молодым ведомым летчиком, соответственно младшими лейтенантами Коптилкиным и Лещенко вели учебный воздушный бой «пара против пары».

В ходе боя пары на встречно-пересекающихся курсах сблизились так, что Платов пролетел над самолетом Тараканчикова с превышением всего 5—10 м. Николай, проводив взглядом промелькнувший над ним самолет Сергея, обнаружил истребитель его ведомого Алексея Коптилкина, идущего ему прямо в лоб. Он отдал ручку от себя, бросая машину вниз, и только антенной чиркнул по нижней обшивке самолета Алексея, который «просвистел» над ним.

Как видно, Николай в этой истории был главным героем и поэтому получил от командира полка первый приз – пять суток домашнего ареста, а Сергей Платов второй – выговор. Коптилкину досталось предупреждение «за плохую осмотрительность и непринятие мер к предотвращению происшествия» с припиской «ограничиваюсь предупреждением, учитывая исключительную дисциплинированность в прошлом и особенно дисциплинированность летную» . Видимо, летная дисциплинированность Алексея в самом деле осталась в прошлом – как отмечалось, менее чем через год он предстал перед судом военного трибунала за нарушение Наставления по производству полетов.

А Тараканчиков, очевидно, в этом эпизоде, как летчик-истребитель, проявил фантастическую реакцию и быстроту действий. Причиной случившегося, наверное, были выработанные у Платова и Тараканчикова в воздушных боях с противниками такие качества, как напористость, настойчивость и неуступчивость.

Во всяком случае, после этого командир полка предупредил весь летный состав, что в учебно-тренировочных боях «на лобовых атаках при сближении в 500 метров делать отворот вправо». Но кто знает, может быть, год спустя эта неуступчивость участника десятков жестоких воздушных боев осенью 1941 г. Николая Александрова стала причиной его столкновения и гибели в учебном бою в сентябре 1944 г.