Юлия Барановская - Все к лучшему

После футбола мы садились в машину, выезжали с парковки и попадали в руки к фанатам. Сразу после выезда начиналась прямая дорога, а на ней – светофоры. Фанаты бежали от светофора к светофору. Андрей останавливался, открывал окно, машину окружала толпа, он расписывался, зеленый свет, толпа расступалась, он ехал до следующего светофора. Все вежливо, именно на красный сигнал. 25 раз поблагодарят, без агрессии и наглости, очень доброжелательно с ежесекундным «thank you». Артему весь этот процесс раздачи автографов страшно нравился, он ждал его после каждой игры: «Папа, фантики бегут», – говорил он, как только мы выезжали со стадиона.

Кстати, это всегда было слышно – рев, гудение сопровождали машину каждого выезжающего футболиста. Ну, и вообще, прикольно, когда тебя все знают на стадионе, тут здороваются, там, охранники спрашивают, как дела, узнают в фирменном магазине. Когда Андрей только перешел, его футболки расходились моментально – это было приятно, да и мы скупали экипировку тоннами на подарки и сувениры. Я еще по-английски не говорила, а девочки в магазине уже знали, кто я, и всячески помогали. Забавно было слышать, как они произносят фамилию мужа – с ударением на первый или последний слог: Аршавин или Аршавин. Артем очень долго, когда спрашивали, как его зовут, представлялся Артем. С ударением на первый слог.

Я уже говорила и еще коснусь наших отношений с журналистами. Это так забавно сегодня, учитывая, что я работаю на телевидении.

Вскоре после переезда Андрей практически перестал общаться с прессой – не хотел быть превратно понятым. У любого его высказывания появлялось три толкования. Он давал интервью в Англии. В России его переводили, неправильно интерпретировали. Потом англичане читали это как нечто новое и опять переводили его слова. Ненормально. С российскими тоже не так чтобы часто общались – практически каждый раз это выливалось в проблему. Хотя иногда он делал исключения. Журнал «Баку» обратился к Андрею с просьбой сняться для обложки – в тот момент была игра с Азербайджаном на выезде. В шутку Андрей сказал:

«А черной икрой угостите?». Если честно, пошутил и пошутил, но надо понимать, куда мы приехали, – на съемку и правда привезли 5 килограммов черной икры. Мы ее отправили в Лондон и кормили наших английских друзей, подтверждая и поддерживая миф о том, что русские едят икру ложками.

Азербайджан – невероятно хлебосольная страна. Впервые мы ездили туда с моей сестрой, Артемом и нашими питерскими друзьями, конечно же, на футбол. Нас встретили как дорогих гостей. Мы, кажется, не выходили из-за стола. Соленое, мясо, сладкое, а потом тебе говорят: «Сейчас надо съесть баранье ребрышко – полезно». И опять все по новой. Я думала, меня разорвет прямо на стадионе. Мы жили, буквально перебираясь из-за одного стола за другой.

Но в целом за все время жизни в Лондоне мы не часто делали какие-то официальные съемки нашей жизни. Была пара обложек, и не всегда с позитивными эмоциями. У нас тогда не было PR-агента, который работал бы с журналами и отслеживал такие вещи, поэтому о «сюрпризах» мы узнавали постфактум.

Когда мы только приехали в Лондон, Андрею предложили свои услуги несколько больших пиар-компаний. Одна работала с очень известными людьми – Бекхэмом и Мадонной. В их программе продвижения Андрея было расписано все: выходы, знакомства, мероприятия, интервью. Это должно было работать на имидж, который, в свою очередь, должен был приносить деньги и после окончания карьеры, от него же зависят рекламные контракты. Их не продляют, если позитивный имидж разрушен, как это и случилось с Андреем. Впрочем, контрактов было не так много, потому что Андрей не захотел работать с PR, не понимая, зачем ему это. Он хотел только играть в футбол. В нашей стране пиар спортсмена – его достижения, в Лондоне PR и маркетинг для любого футболиста – отдельное и большое дело. При этом, что бы ни рекламировали Дэвид Бекхэм, Тьерри Анри, Криштиану Роналду, Уэйн Руни или Лионель Месси, я ни разу не слышала, чтобы болельщики обсуждали, что он «вместо футбола рекламирует чипсы» или вообще уровень зарплат футболиста. Никому не придет в голову кричать Лионелю Месси на Камп Ноу – стадионе «Барселоны», что он не забил пенальти, потому что газировки обпился. У нас как только Андрей появился в рекламе чипсов, он сразу «отрастил себе жопу», стал «чипсоедом» и много чего еще. Я была его женой, и точно знаю, что в нем ничего не изменилось, но все эти ярлыки приклеились к нему гораздо крепче, чем голы.

Может быть, у нас просто не понимают, что такое PR? Мы, в общем, тоже не очень понимали, иначе обезопасили бы себя от многих неприятных историй.

Это сегодня я знаю, что если в английской желтой прессе выходит новость с фотографией, где суперзвезда, тщательно уложенная и накрашенная, идет одна по аэропорту с детьми, то это не папарацци, это работа пиарщиков этой знаменитости. Все должно работать на имидж. И каждый выход перед камерой тщательно спланирован агентом и пиарщиком. Любое слово ими завизировано.

Нам приходилось самим решать эти вопросы. И огорчаться иной раз.

Как относиться к тому, что к тебе домой приезжают журналисты, берут у тебя интервью, снимают тебя с детьми, все прекрасно, а потом тебе звонят из России и оказывается, материал вышел под заголовком: «Почему Андрей Аршавин не женится на Юле?» И это крутят по всем каналам в качестве рекламы. После этого не хотелось лишний раз общаться с прессой, честно говоря.

Английская же добывала себе новости сама. Однажды мы делали обложку для одного глянца в России и снимались в Winter Wonderland – это большой парк аттракционов в Гайд-парке, который открывается на рождественские праздники. Нас поймал папарацци. Сделал примерно те же снимки, только чуть сбоку – все, весь материал и обложка под угрозой срыва. Еле разрулили – целая история.

В Лондоне трудно было спрятаться, но и нельзя сказать, что папарацци нам не давали проходу – скорее узнавали обычные люди, но и они чаще всего были тактичны. Я долгое время думала, что Андрея никто не знает, а потом поняла, что весь наш район прекрасно осведомлен, кто живет рядом с ними, просто люди не считают нужным лезть в нашу жизнь. А с желтой прессой, пожалуй, я могу вспомнить всего пару случаев.

Мы с Андреем поехали смотреть дома. Заканчивался контракт и наш – хозяин хотел продавать. Так что за день надо было отсмотреть пять домов подряд и каждый раз раздеваться, разуваться. Я поехала в спортивном костюме и обула кроссовки мужа, чтобы не зашнуровывать, не расшнуровывать. Они мне велики: сунуть-высунуть ногу – удобно же. В общем, мы попали в небольшую аварию. Пока разбирались, приехали папарацци и нас сняли. Уже зная на собственном опыте, что и как может раздуть пресса, я предложила Андрею написать на нашем официальном сайте информацию. Мы успели первыми, и им уже нечего было придумывать, кроме… моей одежды. Костюм, пуховик и кроссовки. Я думала, меня сожрут, досталось и в России – каждый снова счел нужным ткнуть пальцем в мой стиль. Не знаю, как другие люди смотрят дома, мне казалось странным делать это в вечернем наряде. Оказалось, что, видимо, этого от меня и ждали. Меня разбирали по косточкам, как будто я вышла на прием к английской королеве, как минимум.