Валентин Аккуратов - Лед и пепел

Доложив о своем решении по радио на флагманский ледокол, Мурманску и Архангельску, мы приступили к разведке, и, чтобы не обнаружить себя, прекратили радиосвязь Погода, как назло, была ясной. Прозрачное голубое небо с золотым шаром слепящего солнца — и беспредельная видимость до горизонта На фоне искрящихся ледяных просторов наш самолет был виден за десятки километров, как фазан на глади белой опушки. Сергей Наместников, забравшись в башню стрелка, неотрывно следил за воздухом. Прижимаясь к зубчатой поверхности торосистого льда, за четыре часа полета покрыли все Белое море сетью галсов. Море было забито тяжелым льдом, но то разводье, которое мы обнаружили в начале разведки, за это время сохранило свою конфигурацию Иного пути не было Осмотрев разводье еще раз и уточнив его положение, мы вышли на караван, сбросили на палубу «Иосифа Сталина» вымпел с картой и, дав рекомендации, как легче выбраться к разводью, ушли в Архангельск.

Нас приняли на острове Ягодники, в двадцати километрах от города вверх по Северной Двине, но на ночевку представитель Папанина устроил в гостиницу «Интурист», что на улице Павлина Виноградова — героя гражданской войны, главной улице Архангельска. Странно и непривычно было видеть, как по деревянным тротуарам патриархального русского приморского города прогуливались шотландские солдаты и офицеры в коротких клетчатых юбках, или наблюдать за толпами английских военных моряков, медленно шествующих по обледенелым добротным плахам тротуаров, и торопливо, словно не видя, проскакивающих мимо огромного и неуклюжего английского танка, стоящего на постаменте живым укором жестоких дней английской оккупации в годы гражданской войны. Жег ли им лица стыд за содеянное здесь их отцами и старшими братьями двадцать три года назад? Наверное, жег.

Остров Мудьюг, где стоит величественный памятник верным сынам Советской родины, коммунистам и беспартийным, зверски замученным оккупантами, мог бы много рассказать о бесчеловечной подлости захватчиков. И бегут, бегут, стыдливо опустив головы, сытые и хорошо одетые офицеры, солдаты, моряки — в клешах и юбках — мимо безобразной громады танка, ставшего символом их позора.

Наверное, им так же стыдно, как и детям национального героя Великобритании, известного полярного исследователя Антарктики — Эрнста Генри Шеклтона, который, будучи полковником английской армии в период оккупации, возглавил операции по ограблению богатств архангельского и мурманского краев.

Эрнст Шеклтон, национальный герой Великобритании — в роли мародера, вот куда привела алчность. Но… пусть об этом расскажет бесстрастный документ:

«Уполномоченному правительства его величества». Вам необходимо знать, что офицер Королевского флота Шеклтон, прославленный своей экспедицией к Южному полюсу, заключил с губернатором Северной области генералом Миллером соглашение о передаче в концессию Английскому акционерному обществу, под председательством упомянутого Шеклтона, всех богатств Кольского полуострова. Общество обладает капиталом в два миллиона фунтов стерлингов. Оно состоит из англичан с наилучшей деловой и финансовой репутацией. Концессия заключается на 99 лет.

Общество Шеклтона получает Мурманский район со всеми минеральными залежами, железнодорожную линию от Мурманска до Сороки, право вывозить лес в неограниченных размерах, строить лесопильные заводы, дороги и порты, ловить рыбу и вообще всячески использовать русский Север в интересах развития британского капитала.

Генерал Миллер получает взамен крупный транспорт; продовольствия и обмундирования. Будут также доставлены иные предметы, необходимые для успешных действий русской добровольческой армии. Директор — распорядитель компании Шеклтон прибыл в Мурманск для работы. Вам необходимо поддержать среди организации русских офицеров уверенность (основанную на подлинном положении дела), что работа английских промышленников на Севере не только облегчит борьбу с большевиками на фронте, но упорядочит тыл добровольческой армии, каковой, как вам должно быть известно, носит черты беспорядка и анархии. Сообщаю вам для сведения, что флотилия его величества на реке Северной Двине пополнилась броненосной канонерской лодкой речного типа «Умбер», пришедшей из Бразилии, и тремя номерными мониторами».

Это донесение, отпечатанное на папиросной бумаге на английском языке, было перехвачено нашей разведкой у переодетого монахом белогвардейского офицера, пробиравшегося в Вологду из Мурманска, к генералу Миллеру, и подписано генералом Уолшем.

Эрнст Генри Шеклтон… Его имя нередко ставится ученым миром наравне с именем Фритьофа Нансена, неутомимого исследователя Арктики и гуманиста, тоже не раз побывавшего в Советской России, но совсем с другими целями, полными человеколюбия и благородства.

В моей библиотеке среди книг об Антарктике стоит толстая, хорошо оформленная книга «В сердце Антарктики», написанная Шеклтоном. Книга издана в Ленинграде в 1935 году под редакцией профессора Владимира Юльевича Визе. Я зачитывался этой книгой, где мужество и правда не уступают друг другу. Тогда мы не знали о Шеклтоне–хищнике. Документ был затерян в пыльных папках архивов. В книге много хороших человеческих мыслей. Шеклтон увлекался поэзией Браунинга и Теннисона. Но, увы, яд капиталистической алчности растлил его душу, исследователь шестого континента стал грабителем и карателем. Я переставил его книгу в самый темный угол шкафа, ибо потерял веру в его слова.

В пять утра мы были на аэродроме. Погода резко изменилась. Теплый фронт мощного циклона принес южный ветер и поднял температуру до плюс одного–двух градусов. Мокрые хлопья снега тяжело падали на землю, наш самолет покрылся толстым панцирем. Изучив погоду по трассе, мы приняли решение лететь с рассветом, держа в запасе для отступления Мурманск или Вологду, где погода была хорошей и устойчивой. С каравана по радио передали шифровку, что они выбрались из льдов и идут по разводью на юг, но медленно — в разводье много ледяных перемычек, которые сдерживают ход. Мы ответили, что через три часа будем у них, и попросили их погоду.

С рассветом мы были в воздухе. Над морем висела низкая сплошная облачносгь с частыми снежными зарядами, но по горизонту не падала ниже двух километров. Сильный южный ветер за одну ночь изменил всю ледовую обстановку. Появилось множество водяных трещин, и прямо на глазах они ширились и удлинялись. Подойдя к каравану, мы дали ему новый курс — к западному берегу острова Моржовец, откуда открытая вода широкой полосой шла на юг до траверза острова Мудьюг. В течение последующих дней мы неоднократно выходили на разведку, пока не вывели караван на слабый лед, доступный и для неледокольных судов. На этом наша миссия была закончена.